Не делюсь я печалью с ними

Говорят, дикий мед, как хмельное вино,
Словно средство чуднОй терапии,
Организм защитит от печали и бед,
Коль из сот, коль глотками большими…

Медуницу-пчелу попрошу я помочь,
Излечи, мол, сердечные муки…
Мне поможет она, подсластит мою жизнь,
И печаль станет тише в разлуке…

Пчелы патокой сладкой кормили меня,
Только тщетно, бедняжки, старались.
Диким медом напиться никак не могла,
Но, не скрою, лечась, наслаждалась…

Помогло. Пусть не сразу. Спасибо пчеле
За спасение сердца...

Опустевшая сцена,
Погасшая рампа.
Едкий запах эмоций
Над стульями в зале

Я, пожалуй, устала,
Играть Ариадну.
Перематывать нити,
По воле сюжета.

Мне б самой опереться
На сильную руку
И, забыв о печалях,
Пройти коридоры.

До слепящего Света,
Последнего вздоха.
Только вместе, с любимым.
В веках раствориться.

Роза алая шипом колется,
Крови капелька упадёт.
Люди меж собой спорят-ссорятся,
Подлый слабого, обижает-бьёт.

Ель зелёная летом и зимой,
Иглы есть на ней, а листочков нет.
Сильный слабого заслонил собой,
И был предан им за добро в ответ.

Живёт солнышко на краю Земле,
И за этот край оно спать идёт.
Горизонт-мечта, он всегда вдали,
Слабый сильного, сзади камнем бьёт.

Тополинный пух ветер вдаль несёт,
Туча чёрная, солнца скрыла лик.
Слабый подлому лесть-хвалу поёт,
Он рабом...

Весна дарует нам на час
Тот дивный цвет - отраду глаз, -
Оттенок золотой цветов.
Час минул - злато лепестков
Жестокий ветер гонит вдаль, -
Так проникает в рай печаль...
Проходит время сладких снов,
И тленно золото цветов...

«Кому повем печаль мою?»
Кому я песнь мою пою?
Кто, как тепло несущий свет,
Пришлёт сердечный мне ответ?
20 июня 2011 г.

Когда устану терять,
Смешавшись с серой толпой,
Я вновь увижу тебя
И снова буду с тобой.

Когда закончатся дни,
То — даже в сердце твоём —
Мы снова будем одни, —
И снова будем вдвоём.

Когда стихи отомрут,
Когда проснётся печаль,
Я дверь твою отопру
Твои восходы встречать.

Убежало? Улетело?
Унеслось куда-то в даль?
Ожидалось и хотелось...
Но, холодная печаль
Залегла на сердце льдиной,
Белым инеем в висках.
Думалась дорога длинной...
Думалось: судьба в руках...
Думалось, что все надежно,
Прочно, выдержит года...
Не старались осторожно
И пришла лиха беда.
Растерялось? Расплескалось,
Что по капле берегли?
Ничего и не осталось?
Вроде, рядом... Но, в дали.
Отгорожены стеною
Непонятных, глупых ссор.
Ищем, кто же тут виною.
И не видим - это...

Который раз встречаю! Вот она!
Так что же это? Бедствие? Война?
В зной летний, под дождём, по зимней стуже
с котомкой рваной, серенькой бредёт
в ботинках стоптанных по снегу и по лужам,
бредёт, бредёт уже который год
незримый крест несущая старуха.
В глазах её – застывшая печаль,
в душе – всепоглощающая мука.
Как, нувориши? Вам её не жаль?
Зачем же так бесстыдно напоказ –
жратву заморскую, коттеджи, «Мерседесы»,
на «Евровиденье» певичек голых пляс,
напоминающий веселье пьяных бесов...

Бескрылый ангел, с раненной Душой,
Печаль нависла над твоей судьбой.
Прекрасных глаз огонь погас,
Застывших слез безмолвный глас
И взгляд, направленный с мольбой,
За улетающей Звездой
Прощенья просит за грехи,
Кричит Вселенной: «Помоги
Вернуть мне крылья, блеск очей,
Огонь Любви, игру лучей,
Вновь устремиться за Мечтой..»
И слышит: «Бедный ангел, мой!
Любовь вселенной бесконечна!
В твоей Душе она навечно.
Ей сила дивная дана – вернуть ты
можешь все сама!
Лишь выбор сделай! Выбор...

Рву письмо и переписываю заново.
Не сложилось, — так и стоило ли складывать?
Слогом приторным и донельзя осанновым
Не впервой печаль растерзанную сглатывать.

Рву письмо: не по себе от слов и сложностей,
И ничто бы не мешало мне разнюниться, —
Но мне верится, что всё когда-то сложится,
Образуется и даже — образумится.