Назваться

Нищ духом не был никогда,
Всегда была забита гадостью башка.
Но в этом не моя вина была —
Учили в школах так тогда.

То ленинизм, то сталинизм ...
Теперь капитализм и плюрализм.
Забили людям баки так,
Что жизнь у нас не ладится никак.

Одни из нас за тем идут,
И дифирамбы вслед ему поют,
Кто говорит, что знает как
Нас осчастливить всех за так.

Другие, христианское Писание полистав,
И ничего в нём не поняв,
Кричат: даёшь новый Канон!
И растекается по всей Руси...

Я сегодня — встретился. С пулей.
Пуля сплющилась. Она не знала,
что бываю я — в хлам хмурый,
что бываю я
из металла.


Я со смертью разминулся. Дверями.
Не дотумкала косая-мадонна,
что я шастаю — между мирами,
как затравленный…
как заведенный!…


Я сегодня встретился. С тобою.
Ты прошла через меня. Навылет.
И какой садист назвал это —
любовью?
Вы встречались с этим?? Вы – выли?!…


В двух мирах хохочут. Турки-персы.
Потешаются над нами — сутки…
Я крещу их кулаком. Бесы...

Друзья не раз познАются в беде…
Не нужно рая рыбке, что в воде.
Уж взгляд иной у рыбки той,
Лишь окажись она… в сковороде!
"Эти забавные Рубаи"


В несчастии друга познал.

Его, друга, близким назвал.

Познал "друга близкого" в радости,

Услышав,(от зависти) -- гадости!

Ты любишь меня или нет, всё равно,
Не мучаюсь этим вопросом унылым,
Тебя не могу я назвать своим милым,
Ведь нами сначала всё так решено.
Свободный полёт твой и мой - в этом сила,
Мы вместе - и по рознь, вдвоём - и одни,
И я не считаю мгновенья и дни,
И душу свою я тебе не открыла.
Но знаешь, не просто лечу, а горю,
Сгораю за день, словно феникс от страсти,
И завтра в плену этой огненной власти,
Тебе может час или два подарю.

Всё пройдёт. Нас процедят часы кашалоты.
Мир снегами засыпет вчерашнюю грязь.
И при встрече не вспомню отчаянно - кто ты?
Разглядев лишь морщинок знакомую вязь.

Зарубцуется память - не будет имён им! -
По душе так пришедшим и в кой это век...
Здравствуй тот, кто намедни назвался влюблённым!
Твоё имя отбелит когда нибудь снег.

Комиссуры, рассекли комиссары, ради светлого
будущего, раздвоили сознание, поселили проти-
воречие в два полушария, где орёл, а где решка,
серп и молот, (плешка), звезда, а он говорил:
«Да», узнавал предметы, не мог назвать, одно
повторял, только: "Мать его, мать". Ругал Джун
Вада, требовал святой воды, (а она была рада),
крестился, (правой рукой), а другой «матерился»,
(не знали, что делали, не ведали), вот беда, обе-
дали и выливали суп, по правилам, ничего, что
смятение...

Республика Алтай, плато Укока
И потревожена могила древняя,
И женщины там белой мумия
Колода ледяная её замуровала.

Прошёл гул по земле и потемнело
Небо, поднялся ветер, загремело.

Дух женщины разгневан и проснулся!
Сначала леди, потом «Укока» принцесса,
«Очи-Бала» - древняя воительница.
Никто не знает, какое имя она носила.

Что странного, что белый лик она имела,
Кочевники, киммерийцы, скифы мигрировали
И воевали, наёмниками против Ассирии,
Лидии, а жили во Фригии – «Турции...

Со смертью хана
Галдан-Церена
Джунгария осиротела
И нет наследника.

Вражда междоусобная,
Доныне ханство грозное
Ослабила и захватил
Пустой престол

Племянник Дабачи,
Но не без помощи
Князя Амырсана.
Из зависти, корысти

Иль по другой причине
Поссорились союзники
И шаткость положения
Пришлось готовиться

К войне. И битва смертная
В верховьях Иртыша,
И Амырсан разбит там был
С позором в Китай бежал.

А император, уж так хотел
Джунгарию к ракам прибрать,

Провинцией...

Он описывал личную жизнь
И рассказывал всё о себе.
Всем казалось, как будто лежит
Бесподобный рассказ о судьбе

Или повесть, а может роман
Помещённый на собственный блог.
В нём десятки описаны стран:
Дикий запад и древний восток.

Все, где автор свой сделал привал.
Обо всех он подробно писал…

Он описывал каждый свой день
Полный ярких событий и чувств,
Сильных умных, красивых людей –
Мастеров всех известных искусств.

И был с каждым из них он знаком.
И на равных общался с...

Умирая и рождаясь вновь и вновь горит звезда.
В небосводе раскаляясь ярким заревом она,
Освещает всю округу, отступает темень, мгла.
Льдинки таят превращаясь то в туман, то в облака.
И на склонах гор бездушных ветер гонит пепел, смрад.
Накрывает одеялом как осенний листопад.
Потемневшие от боли, что привносит новый день,
Почву, камни, раскаленных, жаром гневным словно зверь.
И не верю что могло быть, в этих выжженных местах,
Лес стоять, поля как колос, протекать ручей в горах...