Умирая и рождаясь вновь и вновь горит звезда.
В небосводе раскаляясь ярким заревом она,
Освещает всю округу, отступает темень, мгла.
Льдинки таят превращаясь то в туман, то в облака.
И на склонах гор бездушных ветер гонит пепел, смрад.
Накрывает одеялом как осенний листопад.
Потемневшие от боли, что привносит новый день,
Почву, камни, раскаленных, жаром гневным словно зверь.
И не верю что могло быть, в этих выжженных местах,
Лес стоять, поля как колос, протекать ручей в горах.
Раскалившись до предела, бело-синего красна,
Умирает догорая эта яркая звезда.
Царство тьмы и вечной ночи вырываясь из теней,
Рвет кусочек за кусочком, остужая градус дней.
Вновь виднеется блестящий, льда, как зеркала нарост,
Отражая уходящий, свет, что дал когда-то рост
И движение живое, по другому не назвать,
Мертворожденной планеты внеземную благодать.
В небосводе раскаляясь ярким заревом она,
Освещает всю округу, отступает темень, мгла.
Льдинки таят превращаясь то в туман, то в облака.
И на склонах гор бездушных ветер гонит пепел, смрад.
Накрывает одеялом как осенний листопад.
Потемневшие от боли, что привносит новый день,
Почву, камни, раскаленных, жаром гневным словно зверь.
И не верю что могло быть, в этих выжженных местах,
Лес стоять, поля как колос, протекать ручей в горах.
Раскалившись до предела, бело-синего красна,
Умирает догорая эта яркая звезда.
Царство тьмы и вечной ночи вырываясь из теней,
Рвет кусочек за кусочком, остужая градус дней.
Вновь виднеется блестящий, льда, как зеркала нарост,
Отражая уходящий, свет, что дал когда-то рост
И движение живое, по другому не назвать,
Мертворожденной планеты внеземную благодать.
Обсуждения Движение