Народу

Иисус Христос сегодня Воскрес,
Взглянул Он с голубых небес.
А в человека вселился точно бес —
Вот Иисус Христос вновь и Воскрес.

Чтоб народу разобраться помочь,
Как проблемы в мире преднемочь,
Чтоб зажили в мире все на планете,
Не плакали от взрывов дети на свете.

Зажили на планете дружно и мирно —
А то Иисусу за народ стало стыдно:
Что они на планете творят веками
Своими греховными на земле делами.

А обязаны все без грехов проживать
И детей с младенства к этому приучать...

Четыре дня забытого ненастья,
И мир ломается сквозь сон.
Возьми же смертный в руки свое счастье
Сломав богов небесный пантеон.

Ты, словом громким покори природу,
Разрушь судьбу и победи свой рок.
А после следуй по тропе к народу
На растерзанье! Что бы вкусить весь сок.

И вот тогда, сквозь призрачное время,
Прольется кровь твоя по черной мостовой,
Возвысится в безмолвье твое имя,
Запомнится на веки образ твой!

В этом городе скоро не будет и дома,
И на похороны мы пойдём как на бал,
На могилу пойдём не с цветами, с соломой,
И вассалов своих всех продаст феодал.

А что феодал? Он такой же как все мы,
На праздник бухает, на утро больной,
Он так же сторонник собственной веры,
И думает так же как мы головой.

Мы на празднике жизни поднимем бокалы
За здоровье любимых, знакомых, друзей,
А потом и за то, чтобы все феодалы
Своих вассалов отпускали скорей.

А праздники кончились - все на работу...

Весь мир - мой храм,
Любовь - моя святыня,
Вселенная - отечество мое.

Константин Леванович Хетагуров

ЗАВЕЩАНИЕ.

Прости, если отзвук рыданья
Услышишь ты в песне моей:
Чье сердце не знает страданья,
Тот пусть и поет веселей.

Но если б народу родному
Мне долг оплатить удалось,
Тогда б я запел по-другому,
Запел бы без боли, без слез.

Горе

Горы, родимые, плачьте безумно.
Лучше мне видеть вас черной золой.
Судьи народные,падая шумно,
Пусть вас хоронит обвал под собой...

И вот письмо Тебе пишу и рассказать уж я хочу,
Немножко о себе в прикол, чтоб Ты запомнила закол.
И биография моя Тебе понравиться не зря,
Историй пару расскажу, да Ты не высмей меня в лжу.
Родился чисто, без приколов, малыш без всяческих обломов,
Вещь, правда, была тут одна – большая была голова.
Проблема это не была, ведь мама – врач же у меня,
И вот украли из больницы, на солнце вынесли как птицы.
И пару раз я так лежал, да понемногу здоровал,
Его лечебные лучи согрели душу от тоски...

Железноводск расположился у подножья гор.
В зеленую одежду пышно и игриво
одет, куда не бросишь взор.
В нём дружат времена:
вот зданья из стекла бетона,
а рядом из простого самана,
живая старина для низкого поклона.
Железноводск – источник вдохновенья,
соединяющий духовный мир,
художников России возрожденья
с богатою палитрой лир.
Железноводск вошел в тысячелетье смело
со здравницами лучшими народу,
с огромной верой в будущее дело,
и посвятить ему готовы Оду.
Железноводск...

Разбиты окна,
Полёт высок,
Но жизнь коротка,
Ты ж не видел ЖИЗНЬ!
И сопливые лица,
И асфальт в крови.
Ну что же ты сделал,
Превратив жизнь в конец?
Чего ты добился,
Убив себя?
Ничего… уже ничего не чувствуешь ты,
И сердце не бьётся, и кровь холодна.
ЛИШЬ МНОГО НАРОДУ ЗАЛЬЮТ СЛЕЗАМИ ТЕБЯ!

Не путай гордость и гордыню,
В них разный помысель и суть.
Сухую чувствами пустыню,
Нельзя во благо повернуть.

Гордыня чванством безобразна,
Порочной глупостью сильна,
Своим суждением опасна,
Что всех учить она вольна.

В ней нету чувства,что другие,
Ее не могут понимать,
Что есть понятия святые
И их грешно не принемать.

А гордость-преданность народу,
Потомкам жившим и векам,
То дань всему людскому роду,
Ушедшим дедам и отцам.

Гордость верность упрочняет,
Любовь и дружбу...

Солнце светит низко-низко,
Лето, зной, твоё лицо,
И твоя машина быстро
Набегает на кольцо

Мчится красненькая «Шкода»,
Гаснет день, и не понять
Утомленному народу,
Как хочу тебя обнять

Быстро краткое прощанье,
И не слышно нежных слов,
И не слышно обещанья,
Что увидимся мы вновь

Вот рванула «Шкода» с места
И остался я стоять.
Унеслась моя невеста
Мужу майку постирать

Я эти стихи посвящаю
немыслимой выдержке стен,
которые молча взирают
на длинную цепь перемен.
Они слышат вздохи монаха,
который годами молчит,
затем наблюдают без страха,
как узник на дыбе кричит.
Следят за монархом коварным,
который готовит войну,
своим полководцам бездарным
бесстрашно вверяя страну.
Потом они слышат, как горстка
каких-то нерусских людей
кричит про «колхоз», «продразвёрстку»,
про новый подсчет «трудодней»,
про всякие там «пятилетки»,
продленье «загранпаспортов...