Мутные сполохи дней

Я шёл к тебе. Не прост и долог
Был этот путь. Терялся след,
Когда с рождественских иголок
Мне ухмылялось Время: нет!
И с саркастическим оскалом –
Мол, поищи, потешь меня! –
Тускнело, горкло и стекало,
Хвоею высохшей звеня,
Куда-то вниз… И, как с похмелья
Кружится утром голова,
Кружилась пепельной метелью
Над миром злобная молва.
Над хлипким хаки бездорожья
Сбивались в чёрные гурты,
Росли, лавиной дробной множась,
Дожди, и чахлые кусты
В водовороте мутном мокли...

Вкус воды этой помню с детства.
И была колдовской пора,
Если мог я от звёзд согреться,
Как сейчас от огня костра,
Если мог я руками трогать
В речке стынущую звезду…
Как найти к роднику дорогу
Через взрослых проблем гряду?

Мы спускались к воде, тараня
Связкой удочек мутный свет…
В небесах где-то дядя Ваня
Ловит в сети хвосты комет…

расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно большое красное пятно Юпитера;
словно отверзшиеся уста дьявола
однородно расширяющейся вселенной,
всё вещество, которой, когда-то,
вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца –
там были и эти слова;
расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно миллион световых лет одиночества
в дрожащей капле мутного света;
словно безумие-безмолвие
изъеденного морщинами мудреца...

Картину раз высматривал сапожник –
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:

«Мне кажется, лицо немного криво…
А эта грудь – не слишком ли нага?»...

Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»

Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но чорт его несет судить о свете…

Попробуй он судить о сапогах!

1829



Майкл Космика...

Огарок от свечи остался,
Воск мутной, белою слезой,
Вниз по подсвечнику стекался,
Остыв неровной полосой.

Ещё немного и погаснет,
Свеча, огонь весь воск допьёт.
Коротким век бывает часто,
У тех, кто пламенем живёт.

Огню для жизни воздух нужен,
И тел горючих, вещество.
Вот также в наших телах души,
Горят, дав жизни волшебство.

Нам вдохов свыше дан лимит,
А в них весь воздух нашей жизни.
Пока он есть, в нас жизнь горит,
И нужно жить, пока мы дышим!

Огарок от свечи остался...

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли снежная пыль,
Или...

Белой питерской ночью —
мне сна не увидеть.
По дороге, видать, сон мой сцапали…

Мутный свет стометровку бежит… выше… выше!…
Нет земли. Шпиль собора Исаакия.


Только птицы. И воздух. И площади пальцы
в судьбоносный кулак сжимаются…
Медный всадник — ошпаренной рысью срывается…
и Гром-камень хохочет и плачет…


Что за бред! Серым карандашом зловещим
«Англетер» через всю площадь катится…
И Есенин — пять раз в пятом номере вешается
на жгутом перекрученной скатерти…


Я...

Зачатый в утробе неведения, выношенный на руках самообмана,
в заблуждении, черпающий оправдание собственной жизни,
и согревающий эфемерную мысль мнимого превосходства,
лилия грудничковой мудрости, уже полная самолюбования,
стыдливо пробивающаяся сквозь мутную воду царственной лжи,
твоя истина, хранящая девственность от посторонних глаз это –

философ, боготворящий стены родного храма,
поэт, снимающий шляпу перед выпивкой, женщинами,
втягивающий в прокуренные лёгкие
бездомный...

Жёлтый диск на сером небе.
Тонкий лед на мутных водах.
Всё пройдёт...

А вы знаете какую-нибудь тайну,
Храните ли какой-нибудь секрет?
Известно ль вам необычайное,
Что-нибудь чудесное... Иль нет?

А мутными бессонными ночами
Бывали ль вы опьянены луной,
Освещены магичными свечами,
Увлекшись странною игрой?..

Или без мистики вы знали варианты:
Прикинувшись наивным простачком,
Разведали, где сныканы брильянты,
Но не откроете секретик нипочем?

Признайтесь, прятали ль когда-то
От глаз чужих запретнейший предмет,
Сокрыв вглубь сердца виновато
Никому...