Мудрецов

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Твоя любовь нашла взаимность,
И счастье кажется безмерным,
И мудрой кажется наивность,
А легкость слов - Богиня Веры.

Но не спеши, "Мудрец" мой юный,
Любви всегда безумны песни,
Непросто в лад звучат и струны,
А жизни хлеб бывает пресен.

Роса любви ложится в травы,
Дурманом пахнут губы Милой,
Причастье стало вдруг "отравой",
А жить обманутым - нет силы.

Горьки и сладостны причастья,
Но без любви не будет счастья.

Удивительно устроен мир:
Мудреца прельщает простота,
А глупца приветствует ампир –
За фасадом мрак и пустота.

Я – тиран! Судьба. В моём роду
Изуверы-злыдни. Как же мне
Не журить фортуну за беду,
Не кричать, не мучиться во сне?...

Борода седа, но бес в ребро.
Вечерами – просто волком вой,
Если лгать, спасая – не добро,
То тогда, наверное, я злой.

Да. Люблю подкрасться в тишине,
И зеваке в ухо зычно: «Бам!» ,
Или в храм ворваться на коне,
Если, вдруг, сочту, что – Ложный Храм...

Совет не просят?Так зачем,друзья,
Их раздавать налево и направо?
У каждого из нас своя стезя...
Совет давать имеешь ли ты право?

Закон один гласит -Не навреди!
И дав совет ,ты за него в ответе
Перед собой,пред Богом и людьми,
Нужны ли заморочки тебе эти?

А попросили-вот тогда ты дай,
Но контролировать их шаг не стоит.
Глупец,мудрец...за них ты не решай,
Пусть каждый сам судьбы дорогу строит...

Мне жалко всех...
Три дня не жравших,
Проживших жизни не по лжи.
Жаль постаревших и уставших,
при том увы! не отсосавших
ни на коттедж и ни на джип.
Жаль мудреца и жаль невежду,
Жаль тех, кто слабых мог спасать
Жаль, что из трех сестер Надежду
Нам первой всем пришлось списать.
Мне добрых жаль,
Больных, блаженных,
И тех, взошедших на костер...
Кто в казематах толстостенных,
Кто зол и языком остер.
Мне жалко всех! их было столько!
Туман времен, веков печаль
Накрыли землю. И вот...

Взять, что ли цин и сбацать в стиле "цы",
О девушках провинции Хэнань.
Таких не встретишь, знают даже мудрецы,
Нигде, а паче тем в Чаньань.
Астре сродни они и хризантеме тож,
Чтоб провалиться мне или упасть с Яньюй.
За чох их, точно, сговорить не смож,
Как этот чох ты им не суй.

Кто смеху бабочек в ответ улыбкой отвечает,
Тот знает - облака вкусны.
Ему под нежный свет луны
Ночь свои тайны открывает.

Он захотел - и стал растеньем,
А может зверем стать, и мудрецом, и дураком,
И может он в одно мгновенье
Весь космос облететь, свободный от оков.

Он знает, что не знает ничего,
Все остальные - тоже.
Уверен он лишь в том, похоже,
Учиться надо всем, ни дня не пропуская одного.

Другие берега зовут опять
Всех тех, кто мужество имеет изменяться
И постепенно...

Ты так пытался сделать больно,
хотел заставить ревновать.
Ну чтож,ты выиграл,довольно,
слезами залита тетрадь.
Своим желанием обидеть,
остался в проигрыше сам,
стала тебя я ненавидеть..
Теперь ты боль узнаешь сам..
Один мудрец сказал когда-то,
что ревность убивает все.
Ты потерял все безвозвратно,
ты для меня теперь никто.

Луна лицом подобна мертвецу,
И звезды, что гнездятся в чреве ночи,
Изъеденном следами червоточин
Комет хвостатых, - мир ведут к концу.

Но жертва скрыта сумрака плащом,
И о чертах лишь грезится неясно;
Я знаю, что лицо его прекрасно,
Хоть на земле он был порабощен.

Пусть космос облик сжег его как кость,
И слово только зря терзает нервы;
Проснись, мудрец, и ты откроешь первый
Ту глубину, с которой началось

Падение. Ищи его меж звезд,
Зови его прекрасное виденье,
И ты поймешь...

И я позвал: Я вас растил, стихи,
Одел, как мог, и выводил на люди.
Теперь я нищ. Добудьте мне носки.
И хлеба днесь - идите и воюйте.


Они ушли - и вот, пришли назад,
Едва дыша, побитые, пустые -
Без славы, без трофеев, без наград -
И повинились, кто еще живые.


- О горе, горе нам! Мы без еды
И без носков. Нам вышло пораженье.
Мы, как корабль, задвинутый во льды,
В горе бумаг лежали без движенья.


И просто так мы гибли - не в бою.
Рука брезгливая порой нас...