Молитвенники в горле тишины

Трагическая на свадьбе, комическая на кладбище,
Xочешь не хочешь, приходит и уходит,
Willy-nilly, nolens-volens, эпиталама, эпитафия.

Муза поэзии не соблазнит Смерть,
У Смерти логика клоуна.

Хотя, надо сказать, Смерть постоянна,
Несмотря на курс перемен в саду.
И ветер пыльцу переносит.
И зернышки мака стали цветами.

В те времена, когда-то, Смерть являлась в дорогом костюме.
И Тишина в глубокой скорби объявляла о Ее приходе.

Она снимала жар с виска, и закрывала веки,
При...

Не поздно никогда
раскаяться вчистую,
шептать слова прощенья всем ветрам,
что дуют в глубине.
Как будто бы читаю
Молитвенник…
А дождь как из ведра!
Что толку от того -
всё помнить, груз ошибок,
по дурости содеянных… не мной…
Ничем не отмолить!
Аквариумных рыбок
не выловить.
Не молвить…как немой!
Но слышу вновь и вновь
я шёпот непрестанный
раскаянья души моей больной.
А за окном щелчки
как гул рукоплесканий
и луж лоснящихся
покапельный бульон.
Как можно жить вот так!?
И...

Образный только свет нас призовет.
И звезды воспылают нелюбовью
К свергателям всебожеских высот,
Их выспреннему всуе богословью.

Веками ложь непросто отличить
От истины высокой, солидарность
Являя обоюдную, учить
Брались толпу мессия и бездарность,

Сказители тождествовали им,
Но черни с властным родом ненавистен
Певец любой, зиждительствам благим,
Чей умысел открыто бескорыстен,

Один дарован временем удел,
Одни судьбой подобраны вериги,
Из царствований множества и дел...

С утра покинув приозерный луг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.

Все позади: простуженный ночлег,
И ржавый лист, и первый мокрый снег...
А там, на юге, пальмы и ракушки
И в теплом Ниле теплые лягушки...

Вперед! Вперед! Дорога далека,
Все крепче холод, гуще облака,
Меняется погода, ветер злей,
И что ни взмах, то крылья тяжелей...

Смеркается... Все резче ветер в грудь,
Слабеют силы, нет, не дотянуть!
И тут протяжно крикнул...

" Жажду спасения, Твоего,
Господи, и закон, Твой -
Утешение мне"
Псалтырь 118: 174

1 - Город

Как город наш надоедает,
Проклятый шум, езда и гам
Он от агрессии сгорает,
Другим подобен городам:

Содом, Гоморра - как геенна.
И скрежет всё над головой.
Огонь прольётся скоро с неба,
Ещё и с серной кислотой.

И воздух здесь пропитан смрадом:
Бензин вздыхаешь или газ.
Сравниться только можно с адом,
Вот, что Я чувствую сейчас.

2 - Лес

Сижу в какой-то электричке,
Под стук...

В том краю,где вы живёте
Не бывал давным-давно...
Сейчас мины там в полёте,
В маскировке всё село.

А я помню край цветущий,
Кукурузные поля
И вишняк дикоратущий
Там где бабкина земля.

И козу я помню Зирку,
А по-русски -так Заря
И в плетне большую дырку,
Что проделала коза,

Пол в хатёнке камышовый,
Не высокий потолок
И молитвенник грошовый
И с иконкой уголок...

Всё со временем пропало,
Даже связи больше нет!
А ведь бабка наказала
Не покинув ещё свет:

- Хоть зовём мы...

О, Капитан! Мой капитан!..
Я несу тебе в тишину охапку белых цветов,
Купленных у продавца одиночества,
На перекрестке всемогущества...
Скажи, как горчит рассвет в одиночестве?
Как глубоки воронки слез?
Как тишина держит за горло вечность?
Сколько весит гибель?..
Протоколируйте: жизнь-убийца.
Анатомируйте: в его душе не осталось живого места,
В том идеальном шторме рождения, боли и любви…
В этих морщинках у глаз, где застыла неизбывная грусть,
Распыленная в пространстве красота...

Нас предавали в темя,
Нам стреляли в спину,
Нам улыбались висельники,
Мы улыбались гильотинам.
Нас забрасывали камнями…
У нас просили прощения.
И мы бросали камни…
Учились просить прощения...
Так львы становились ягнятами.

Кто ты, алая кровь, если и жизнь, и смерть - всего лишь время года...?
Если всё в этом мире лишь декорации, обрушившиеся на тебя?!

Жизнь - это иллюзия сердцебиения?

Никто и никогда не узнает друг друга в лицо.
Когда-то мы придумали условный знак для этого...

Ты так похожа на мое сердце
В этих вечерних травах...
Где медлила ты, где тебе я не дал уйти...
Вечер и ветер, и губы сухие
Вновь повторяют тебя,
в изложении огня, у порога безумия.
Переходя по воздуху,
Дойти до тропы бездонности,
Распадаясь на течение слов,
Цветы цвета сердца.

Мой белый дом...
В какой из комнат сердца твоего
Цветут миндальные деревья?!
Я жил во всех твоих мгновениях,
Я находил в твоих стенах
И лед хрустальный и жар молитвы,
Они мне разрешили их касаться...

Вот кожа, которая не плоть, а лирика,
Вот стихотворение, которое не игры разума,
Вот роскошь, которая не прах,
Вот Любовь, вступившая на царство, помазанная мирром.
Вот существование, которое также грешно, как и совершенно.
Я не решал быть мной,
Запомнить буквы имени...
Я повторил шаги и продолжил путь.
Это длится несколько секунд или столетия?!
Недосказанное всегда совершенно.

Белый антракт,
Часы в вакууме,
Губы перешептываются со строкой...
Я прикасаюсь ими к коже, что не плоть...