Молитв

Едва смирила ретивое
Молитв особых череда,
И в храмах, устланных травою,
Закрыли царские врата -

Как потемнело в поле чистом,
И к речке тенью потекло,
И заклубилось небо мглистым,
И вдруг - нависло тяжело.

Где ветер в луки гнёт деревья,
И косо пыль метёт с дорог -
Как неприкаянна деревня,
В садах и крышах бугорок!

Сметёт! Пророк
Илья помчался -
Под колесницей не стоять!
Над старым сумрак и сгущался,
Чтоб, треснув, новым просиять.

Бывало, девки даже знали,
И меж собой...

Уходя под воду,
Сливаясь с водой невесомостью сред
внутреннего течения
(вода предлагает тело,
взамен получая сознание
материнской утробы)
Через столько лет
возвращаясь домой,
Расставаясь с верой
и знанием,
Получаешь в ответ
тайну глубин дыхания
океанских широт.
Кровоток обретения жизни вселенной.
Кто не понял, тот захлебнется
в Посейдоновой пасти,
преданием
затонувших флотилий.
Но кто вдохновенно
сольется
с водой невесомостью сред
внутреннего течения,
того ждет...

Метров триста южнее погоста
Есть местечко - глазам загляденье!
Уик-энд! Молодёжь настояла -
Среди этой засесть красоты.
Пару рюмок - и всё стало просто,
И в душе возникают виденья,
Но - ни шагу в себя! - постоянно,
Кто в себе - будет видеть кресты…

Между речкой и полем гороха
До обрыва - лугов многоцветность.
Шаг в себя и - при пьяном народе -
Нерешённых проблем окоём:
Медицина работает плохо -
На Земле стопроцентная смертность,
А законы Природы, напротив -
Ни осечек, ни сбоев...

Был человек.
И был он чист и удален от зла.

И встал он,
Разодрал одежду,
Постригся, пал на землю,
Поклонился и сказал:
Из чрева матки моей вышел наг
И наготой вернусь я
Безмятежной.

И оглушило его тело
Злой проказой
С подошв по темя,
И сполз он в пепел,
И взял черпичный скарб,
Чтобы скоблить себя
Под хруст глухого времени.
Сидели с ним друзья
Семь дней и семь ночей,
Никто не говорил ни слова,
Все видели,
Как дни его суровы
И гнетущи.

И вот, он растворил свои уста...

Всё как обычно ,я поднявшись рано,
Судьбу не устаю благодарить.
За то что она это счастье дала.
Среди рабов ,работающим быть!
Всё как обычно ,в счастье свято веря,
За право в этом мире жить.
Я тем , кто денег власть имеет,
Спешу трудом своим платить.
Всё как обычно ,те кто сверху ,
Нам снова врут что мы равны.
В церквях твердят : земная жизнь — проверка.
А мы для службы Богу рождены.
Всё как обычно ,только я не верю,
В смысл слов высоких и молитв давно!
И как мне жить :рабом быть...

Стихом своим порою я,
Себе напоминаю ...воробья.
Что у подножия Олимпа сел.
И ,подражая соловью,самозабвенно песню пел.
Но соловью он подражал напрасно.
А песнь его была не столь прекрасна.
И слух богов он оскорбил.
Когда той песней громкой разбудил.
-Ах Зевс, мой муж и повелитель!
Судьбы,живущих всех,вершитель!
Молю тебя я,это прекратить,
А наглеца испепелить!-
Услышав пенье то ,сердито,
Прекрасная сказала Афродита.
Наш грозный Зевс со сна зевнул,
И в воробьишку молнию метнул.
В...

Перегорело ,переболело уж давно.
Забудь мечту , ей жизнь крылья обломала.
Летать мне в ней как видно не дано.
И надо жить мне тем что жизнь дала.

Убей меня Господь, иль дай мне силы.
С собой и этим миром в дружбе жить.
Слова молитв печальны и красивы.
Но не хочу всю жизнь лишь просить.

Я так устроен ,что мне веры мало.
Не верю я в звук громких этих слов.
А сердце вдруг в груди стучать устало.
И я цветных давно не вижу снов.

Ищу я Бога ,только всё напрасно.
Да, что то есть , но...

Замок души моей, скрытый туманом иллюзий,
Древние камни сказаний, легенды и сны.
Редкие гости там даже любимые люди.
Там моя пристань, там видимся изредка мы.

Велеса книги под небом под звездным листаю.
Дивные духи танцуют и песни поют.
Замок души, словно облако грез, он растает,
Если чужие монахи из бездны придут.

Только когда они сгинут он снова со мною.
Неистребим, незабвенен и дивно прекрасен,
Бабочкой чудной опять оживает весною.
И берегини спешили беспечно на праздник...

Растекшаяся кисло-лимонная акварель заката
отражалась в металлической облицовке автозаправки.
Грязный снег у обочины втягивал вечерний холод,
погребая глазки придушенных окурков.
Набивая в глаза небесную вату,
собирая лужи фонарного рассола,
мы проводили нежным проклятьем еще один день молитв.

Вальс ласточек под ситцем небосвода,
душистая лазурь весны в разлив,
творожные загривки облаков,
как краски обновления души,
облепленной подснежниками дикими.
Безжизненные черные сугробы,
нагих деревьев сеть,
да прошлогодних трав соломенный покров,
начесом бледным радовать спешит
усталый глаз и блики, блики, блики…
Везде маячит отражением тепло
твоих надежд,
твоих молитв
в сердец сближенье.
И по утрам светло
и воздух свеж,
и смерть не смерть,
а лишь перерожденье,
лишь...