Могильная плита

Как описать в России осень,
Тоску лысеющих берез?..
Когда их листья ветер сносит,
Им жалко золото до слез.

Как солнце глянет боязливо
Лишь на мгновенье из-за туч
И снова спрячется стыдливо,
Втянув назад свой светлый луч.

Как рассказать про те заботы,
Что одолели малых птах?..
Забыли, видно, где-то ноты
И не поют уже в кустах.

Зато с утра они пораньше
Все вместе учатся летать,
Команды: выше, ниже, дальше
И право, лево – различать.

С какой печалью утонченной
Глядят осенние...

Помоги, святая Ксения,
О тебе начать рассказ,
И читавшим эти строки
Дай здоровья! В добрый час!
I
Усадьба в свете лунном
Застыла в тишине,
А в доме свечи всюду,
И тени на стене…

И зеркала завешены,
И шёпот голосов,
Рыдания глухие,
И чей-то слабый зов.

Все было по-другому
Еще позавчера:
Любовью и весельем
Дышали вечера.

А нынче дом Петровых
Похож на сироту,
И даже стены чувствуют
Потери остроту.

***
Всю ночь у гроба плачет
Красавица-вдова…
И вдруг, как будто...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

В самом сердце диких джунглей.

Средь руин дворцов раджей,

Черной коброй тень ожила,

Пряча к тайным кладам ход.

Внемлят каждому движенью,

Фрески каменных богов

И любой смущенный путник ,

В ужасе бежать готов.

Духи кровожадных Кшатрии,

Словно ветер с жутким воем,

Вылетают на свободу из расстрескавщихся плит.

Там где мстительные Дэвы

К сердцу когти протянут

во мне звёздная пыль чёрного эха окраин неба;
во мне память Земли от цианобактерий до сложных форм жизни;
во мне тысячелетний дрейф тектонических плит и арктических льдов,
вулканический пепел дыханья ядра, перламутровый шёпот губ океана;
во мне желчная кровь Иуды и распятое сердце Христа, дневной свет и прилив
безнадежной ночи, рваный северный ветер и бархат южного бриза гаснущего горизонта.
а я смотрю на пустой мерцающий холодильник, цвета декабрьского грязного снега,
опуская в землистый...

В напрасных поисках за ней
Я исследил земные тропы
От Гималайских ступеней
До древних пристаней Европы.
Она забытый сон веков,
В ней несвершенные надежды.
Я шорох знал ее шагов
И шелест чувствовал одежды.

Тревожа древний сон могил,
Я поднимал киркою плиты...
Ее искал, ее любил В чертах
Микенской Афродиты.
Пред нею падал я во прах,
Целуя пламенные ризы
Царевны Солнца — Таиах
И покрывало Монны Лизы.
Под шум молитв и дальний звон
Склонялся в сладостном бессилье...

Может быть именно так
происходят самые великие завоевания:
ложатся на плиты цари перед их батраками
но только после батракского вымирания.
И радужные вести несут вовсе не белые
голуби,а страшные косматые твари, что,
впрочем, уже все равно, как их зовут,
лишь бы сами не лгали. И то,что томно цветет,
робкими листьями вперившись в луч,- и живет
вовсе не там, а где то в более темных
яслях, в почве, в которой и по колено всегда
все увязали. И вырывается на свет
нечто, свершившее...

Что пишу...сама не знаю.
Пустословия понос...
Капля в сердце замирает
Недовыплаканных слёз..
Как же крепко-то засела
В уголочке...в уголке.
Не заметила...похмельем
Повернула ключ в замке...
Вроде нет её, любви той,
От которой в сердце бой...
Ну и ладно...хоть и пусто
На душе... свербит порой..
Ну и ладно, говорила,
Ну и пусть, не про меня...
А сегодня дверь открыла...
Грустно стало за себя....
То ли музыка земная,
То ли ласточки полёт
Грудь сдавили, вынимая
Каплю...пршлого...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Морозец щипит щеки,
Слегка, теребит нос.
Но нет зима, все сроки
Твои февраль унес.

Еще метель бушует,
Беснуются ветра.
Но это все впустую.
Весны пришла пора.

С деревьев снег, подтаяв,
Комками вниз скользит.
И дятел весну славит,
Ударником гремит.

Снег уплотняться начал,
Местами потемнел.
Пилы не слышно плача
И бор повеселел.

Зимой, был как хворобый
Печален и угрюм.
Теперь совсем особый
Весенний слышен шум.

Стучит капель ритмично
Полуденной парой.
И всюду дух...