Метро москвы

На три метра свой прыжок
С места делает спрингбок.
Не вперёд, назад и в бок,
А под самый потолок.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Колебания обесточенного чёрного света
падают приглушённо
на тусклые стёкла спальни.
Я перелистываю страницы ночи,
и слышу ноты, колокольчиками шагов,
продирающиеся ото сна.
Я узник музыки твоего обнажённого тела,
когда спелым гранатом
восходит румянец солнца
на глянцевой скатерти
сонного горизонта,
и ты плывёшь, очертаньем
бесплотного снежного облака,
по утренним сквознякам,
звонким горным ручьём
вбирая прохладу нового дня,
под радостный всплеск горящих ладошек
младенца...

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

Пока я, закутавшись в шарф,
Иду по бульвару
(А я сегодня японка
И звать меня Кому-то Херовато), –
Ты никак не можешь отделаться
От магнетической силы кровати –
Лишь сонно поправляя свой хипста утренний стайл
На голове… он ужасен…
Хотя, всё равно, это так мило…
А вот у всех остальных – просто ужасно.
Отвлёкся…
Ну и где справедливость?!!
Пока меня заносит снегом по самые гланды,
Ты!!! Ты нагло продолжаешь обжиматься…
Ну и с кем же?!! С тёплым одеялом!!!
… «ещё 5 минут, ну, может...

В душе у нас с тобой, богатое наследство -
Путей, тропинок много и пройденных дорог,-
Есть неприметная одна – тропинка в детство,
В начале у нее родительский порог.

И путь по ней далекий, путь тернистый -
И не на чем проехать, ни чем не пролететь,
Но можно оказаться в детстве быстро,-
Лишь только надо сердцем очень захотеть.

Здесь близко все, тепло, светло и ярко,
Что в жизни я люблю, горжусь чем, дорожу,-
Бывает день - нет лучшего подарка –
Когда своей тропинкой в детство прихожу...

По мере приближения, коллапс замедлялся, а свет
тускнел, на ветке соловей пел, заливался, мелодии,
звуки, упивался, собою, слушатели млели, искали
ноты, партитуру, следили за его телом, распределе-
нием его массы, но не могли поймать, заразу, пере-
сечь его горизонт событий, а если кому и удавалось
совершить безобразие, певец пропадал, косоглазие,
рассредоточение взгляда не поможет и перифериче-
ское зрение, не увидеть, внутреннее состояние чёр-
ной дыры, её строение, а ты бежал...

Зима не хочет уходить...
Ещё старается пожить!
В Новосибирской области подула...
Снежком хорошим так курнула!
На трассах там везде заторы
И только лишь ревут моторы...
Транспорт без движения стоит,
Заносы не может там пробить.
Видать техника дорожная «сильна»,
Что не пробивается к заторам ни одна.
Вот и стоят машины там...
По всем заснеженным местам.
Вот так в России мы живём
И к чему мы так придём?
Где-то миллиардами воруют...
На Канарах чиновники шикуют,
А техники путёвой нет...

Д он Кихот просыпается рано в субботнее утро
В окружении белых окурков и рваной Табосской
Из – под век пробивается взгляд, удивительно мудрый
А вокруг расстилается время мучительно плоско

Дон Кихот начинает свой путь в поисковых системах
Открывает затёкшие двери, спешит на вокзал
Он давно уже ищет того, кто танцуя на стенах
Человеческий род принудительно заколдовал

Он искал в поездах, в отдалённых от атласа точках
На страницах газет, под столами жующих бистро
У причалов больших...

Женщина у метро
Продавала цветы-букетики
Уморилась и заснула,
Уронив руки тяжелые
Над цветами гудели пчелы
А люди почему-то
Клали деньги ей
Просто так
И отходили довольными

ДРУЖНО ГУДЕЛИ ПЧЕЛЫ
И ЛЮДИ УЛЫБАЛИСЬ ДОВОЛЬНЫЕ

Вечереет и веет весною,
Сшиты шустрой тропой километры,
Сосны хриплыми скрипками ноют
Под смычком виртуозного ветра.

На обласканной солнцем поляне,
Каждый метр – Весною истоптан.
Дым костра, горьковатым кальяном,
Лёд внутри меня медленно топит,

Старым негром сипит черный чайник,
Саксофонистый нос продувая,
Эскадрилья блондинистых чаек
С «эшелонов» ворон выбивает.

Кедр древний, в продрогшем похмелье,
Пьёт весну каждой рюмкой-хвоинкой,
Обнажив по-бесстыжему мели...