Метать ножи

Жили на опушке
На пеньке курносом
Рыжие веснушки -
Золотые осы.

Солнце им лукошком
Сыпало приказы,
Молодые мошки
Просыпались разом,

Собирались в гроздья
Балаболки-сватьи
Коноплёю звёздной
Небо конопатить.

Облако живое,
Озорная сила,
Проносилось роем,
Аж в глазах рябило,

Аж у ушах жужжало
От хмельного воя.
Многих сотен жало,
До чего ж ты злое.

Все тебе послушны,
А тебе не спится,
Всё в чужую душу
Метишь, кровопийца.

Скольких избежало,
Мимо пролетело,
Что ж...

Мне стыдно за слова и действа,
За мыслей спутанных бардак.
Любви мой ангел и злодейства,
Мой дирижёр и капельмейстер,
С тобой я вскрылся, как тюфяк.

Тебе сопротивлялся страстно,
Как даме пик король бубей,
Но понял я – поздняк метаться,
Ведь все усилия напрасны
Пред милой глупостью твоей.

Прости мои ты заблужденья,
Прими мою покорность впредь.
Готов терпеть я униженья.
Я буду Августин Блаженный
Наполовину, нет, на треть.

Готов я на тебя молиться,
Твой воздыхатель и глупец...

В строчках песни забытой таилась душа виновато,
Мы готовы к отплытью, стоим на перроне и ждем.
И в минуту прощанье, уносится память куда-то,
В тот заветный наш сквер, где остались вдвоем под дождем.

Дождь шуршал и дарил, нам какие-то, знаю, секреты,
В этой пропасти сфер затаилось чудовище снова,
В строчках песни забытой осталась душа до рассвета,
И отчаянный мальчик, растерян он был и взволнован.

Отчего это вновь вспоминается мне на прощанье,
Прорывается дождь сквозь снежинок и слез...

Сам, будучи полукровкой,
Душой за Исход скорбя,
Из древних времён циновку
Примерил я на себя.

Проблемы почти что те же,
Отличные лишь чуть-чуть -
Харизмы, скоты, невежи
И вера в наш светлый путь.

А путь если слишком скользким
Окажется – как нам жить?
Почём продавать берёзки?
Молебен кому служить -

Китайцам или японцам,
Пришедшим к нам на постой?
Под чьим согреваться солнцем,
Желудок когда пустой?

Свои и чужие боли
Используя как предлог,
Смешать я себе позволил
Высокий...

Наступил момент идти в походы
И добить туземцев наконец.
Иоаву царь Давид с погона
Пыль стряхнул. Все царедворцы хором
Говорили: что за молодец

Иоав, Главком непобедимый.
Разобьёт врага и от сумы
Нас спасёт герой неутомимый.
Мы же будем здесь в Иерусалиме
При Давиде песь свои псалмы.

В это время Израиль брал Равву.
Равва - город, Израиль - страна.
Осадили Равву всей оравой.
Там под руководством Иоава
Шла с Аммонитянами война.

Сам Давид однажды в знойный вечер
Встал с...

Тигренок спит и видит сон красивый,
Там не снежинки, бабочки порхают.
Среди снегов не бродит сиротливо,
Среди цветов душа его витает.

Тигренок спит, и что ему приснится?
Далекая звезда в тумане тает,
И там такая грустная тигрица
Его от всех напастей охраняет.

О, звездная тигрица, ты прекрасна,
И ты сверкаешь в полночи, в тиши,
Тигренок спит, а ночь была ненастной,
Его метель укрыть тогда спешила.

Но медвежонок выбежал внезапно.
- Тигр замерзает, - он кричит коту.
И вот уже с...

Пришел в себя уже в палате, в глазах круги, катетер в вене
И персонажи в белом платье всё время двигались по «сцене».
А утром врач, по виду Главный, читал вердикт на редкость строгий,
Инфаркт обширный, трансмуральный, просите милости у Бога!»
Боль через сутки отпустила, незря муштруют эскулапов,
Душа общения просила, срывая с ртов беззвучных кляпы.
А их в палате было двое, как повезло его соседу!
Он у окна – оно живое, наверно с ним ведёт беседу!?
Его спросил, узнал про волю...

Я третий год мечтаю о тебе –
Не повезло, не привелось, не встретил…
И ты не там, должно быть, тропки метил,
Не к тем просился и не в той избе.

Быть может – где-то – ты меня искал
Среди таких же, как и я, прохожих…
И год от года делалась похожей
Твоя улыбка на чужой оскал.

Ты мог бы другом – ближе друга стать
И…я б тебе вторым стал - после Бога.
Как много дней назад – с тобой – как много
Мы разминулись… И не сосчитать.

На нашу долю – век короткий ваш …
Живой пример достоинства...

Рим отказал в заупокойной мессе: «Эдит Пиаф, вы жили во грехе!»
Но Бог простил, в её влюбившись песни, приблизив дочь к растерзанной руке!
А вы, кто не грешны, бросайте камни, вам не попасть в воробышка Пиаф,
Взлетала, пела на одном дыханьи, в силки приличий, так и не попав!
Метался голос мощный над Парижем, такая страсть рвалась на волю в нём,
Как сорванец был дерзок и подвижен, каким трущобы заливал огнём!
Дарил любовь и требовал обратно, рыдал, страдал, но всё же ободрял,
Не шелестел...

Ну вот и мороз нам узоры на стекла бросает,
И кот у окна, он послания эти читает.
И лес заповедный, заваленный снегом, приснится.
Тропинкой неведомой шел, караулил Жар-птицу.

А птица замешкалась в Ирии, что ей туманы,
Кот деву спасал, от метели и вьюги нежданной,
Да только напрасно, Снегурочкой та оказалась,
Кота подхватила, и долго кружилась, смеялась.

Вот так и лови ты Жар –птиц и Снегурочек наших,
Узоры тебе эти сказки родные расскажут.
И будет Кащей над заснеженным миром...