Месяц-август

Дождик проливной,
Как ему не стыдно.
Он же ведь грибной,
Так что не обидно.

Август на дворе,
Лето на исходе.
Снова в голове
Мысли о погоде.

Теплые деньки
Лето еще дарит.
Никакой тоски,
Речка снова манит.

Дождик проливной,
Знаем, ненадолго.
Он же ведь грибной,
Напугал лишь только.

Я провожаю лето в сентябре.
И сагу о несбыточном забросив,
на титульном листке, как на ядре,
вновь распишу, какой бывает осень.

Пусть камыши шумят с прудами в такт,
и лилии распустятся внезапно.
Хочу, чтоб наконец-то стало так,
как нарисует акварелью Завтра!

Колокола забьютя в унисон -
к ним обращается однажды каждый.
И видно, их степенный перезвон
нас справедливо укорит однажды.

Но в лабиринтах доли точно есть
лиловый светоч чистого истока.
Найти его - заслуженная честь...

Время блекнет, истираясь
как старинный гобелен.
В пышной розе спрятан тлен.
Небо полно слёз до края.
Всё мне кажется – июль,
а державой август правит…
Изумруд пруда в оправе
ряски,
в небе рваный тюль
облаков
полощет ветер.
Пахнет яблоками сад,
тяжело гудит оса,
по траве крадётся вечер
к дому.
Солнце на стене
вязью веток пишет фреску.
На макушке клёна феска
с красной кисточкой,
красней
гроздьев горестной рябины,
полной ягод до краёв.

Как полным-полно моё
сердце
нежностью...

Беспечное лето
Пролетело кометой,
И золотом листья
Август покрыл.
Запад и север -
холодом дышат,
а центр с востоком -
в ливнях сплошных.
На юге - жара,
теплое море,
И манит людей,
Безмятежный покой…

***

Ночь… Дорога вздохнула
свободно – вокруг тишина…
Как странно…
Не слышно шума машин...
Луна белым солнцем,
степь осветила, -
ей луч отозвался
на Черной горе…
Огромный автобус,
на море мчится…
В уютном салоне,
спят, но не все -
небритый мужчина
будит супругу:
- А...

Икона неба крестит облаками
новорожденную фантазию
увядших летних глаз.
Концовка августа светает
соломенной проказой
пещер осенних. Сердца пласт

нарезан листопадом в память,
в горчицу пляжных сот,
в тепло сквозное ночи.
Икона неба тает
дождливым пульсом, потом
пшеничных гобеленов. Прочерк,

я ставлю прочерк
на душе, а за душой –
поет фантазия тропою журавлиной,
теплом остывшим ночи
и росой
с серебряных волос любимой.

Наверно, август снизошёл,
Навеяв изморози дымку,
Убрать ненужное в "корзинку",
Что нужное--на "посошок".

Расставить вещи по углам,
Развеять утренней прохладой
Мечты зовущие усладой,
Освобождая мыслей хлам.

И львиной гривой разметав
Чужие думки по соседству,
На все четыре лапы встав
Рык обнажить подобно Зевсу.

И в небе "белого орла",
В лучах полуденного зноя
Волной лазурного прибоя
Взять обновлённые крыла.

На границе лета и осени, когда выжженный август глотает
сухими губами асфальта золотую пыль сентября,
и, окрашенные в зелёный, волосы скучных скверов смывает
первая седина листопада, когда
бесполезные крики птиц будят глиняный ковш заката,
зачерпнувший уют опущенных глаз оконных рам,
раздается голос новорожденного, глухой, неприметный, как мятый
надорванный лист клёна на стойке карниза съемной квартиры, там,
жизнь пробивает лунку дыхания сквозь тьму осеннего вечера;
бледный ветер, как...

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

Освободи август –
сорви солнечный свет
со стебля подсолнуха.

Выпусти морской ветер –
прислушайся к шёпоту волн
в спирали ракушки.

Задёрни шторы –
ночь коснётся плеча,
будто сердце уронит последний такт.

Задержи дыхание –
оборвётся воздушная нить,
расплетая венок созвездий.

Лунный свет упадёт занавеской
на свинцовые стёкла
глаз.

Светляком проскользнёт попутка –
кто ждёт,
обречён на надежду.

В августе солнце поёт по-осеннему,
Золота цвет разбавляя багряным.
Утром туман, просыпаясь рассеянно,
Выглядит слишком холодным и пьяным.

Тучи прольют свои слёзы на паперти,
Хмурое небо с дверями открытыми.
Где облака накрахмаленной скатертью,
Путь осветят, где идут незабытые.

Катятся дни, словно камни, тяжёлые.
Их за спиной не носить, дело прошлое.
Там, где когда-то прощались со школою,
Память оставила только хорошее.

А за окном что-то вдруг распогодилось,
Тени легли на...