Мертва

Душа не плачь, не поливай слезой
Любви прошедшей мертвые пески.
Цветок увядший, прежней красотой
Уж не раскрасит снова лепестки.

Не сокрушайся прах, перебирая,
А лучше поищи любви живой,
Она беспечно, чувствами играя,
Тебя от горя защитит собой.

Обнимет нежно, ласкою накроет,
И ты спасешься от своих тревог,
До тех времен, когда навек закроет
Все чувства старость в каменный острог.

А после плачь и увлажняй слезой,
Времен гранит, что дарит нам покой.

И в малой травинке и в дубе громадном,
Есть жизни величие, святость и зов,
Стремление к свету и роста награда,
И что-то такое, чему в нас нет слов.

Есть что-то такое, что их отличает,
От скошенных трав и доски обрезной.
И в этом незримом, есть сила большая,
Она сущность их, смогла сделать живой.

Есть что-то что мы, зовём в теле душою,
Считая что в этом, Творца живёт часть.
И мы без неё, быть не сможем собою,
И чувств не познаем, страданье и страсть.

Есть что-то такое, что мир...

В моих ноздрях войны не проходящий смрад
Горящей плоти в струях огнеметов,
Дух крови, пороха, погибших тлен солдат,
Гарь камня на Зееловских высотах,

Дурман гниения смертельных ран,
Осоки запах Ржевского болота,
Суровый аромат наркомовских ста грамм,
Перед рывком в атаку из окопа.

Я вижу всё - Демянск, Вазузу, Сталинград
И пот, и кровь в стремлении к Победе,
И наш надрывный, тяжкий, жуткий ход назад,
И шаг вперед, которым каждый бредил.

Бои в котле, в тылу врага – кромешный...

По горячим камням,
Где пробились цветы,
Мы идем, не ценя
Краткий миг красоты.

Тяжкий груз на плечах,
И все ближе тот срок.
Тихо гаснет свеча,
Как поникший цветок.

Но спасет тебя дождь –
Исцелитель корней,
Даже если растешь
Среди мертвых камней.

Где набраться нам сил,
Чтобы выпрямить стан,
У цветов ты спроси
И внимай их устам.

«Прикоснувшись к земле
Теплой кожею ног,
Вы найдете во мгле
Свой заветный цветок».

«Босиком по камням,
Где заждались цветы,
Не пройти вам и...

Хвала во время смут атласный стяг
Достоинства и чести не ронявшим.
Не вершник Бога, так хромой варяг
Молву разносит пусть во славу павшим.

Губители пусть наши тяжело
Пируют до чудесных мановений,
Весельем оборачивают зло,
Алкая лишь архангельских знамений.

Пускай они рядятся и гудят,
Бессмертие ворованное делят
И в очи мертвоцветные глядят,
И души черноугольные белят.

Нельзя, однажды в нети возлетев,
Ко брошенным причастиям вернуться.
Все косы смерти посносили в хлев,
От...

Яков Есепкин

Не кармином слепят кружева,
Проступают в них смерти текстуры.
Наливаются мраком слова,
И деревья темны и понуры.

Попрощались, отныне молчи
И внимай -- то рекут арамейки,
В ложеснах погребальной парчи
Алчных губ отпечатались змейки.

Избран был по величию шпиль,
В падях тени теперь истомятся,
Окунают их смерды во гниль,
Над тщетою пророчеств глумятся.

Времена эти воров подлей,
Затемнились небесные сроки,
Мак растащен, в серебре келей,
Византийские всюду уроки...

Цветок на поле. Солнце. Тишина.
На тонком стебельке. Весной родился.
Чуть позже в этот край пришла война,
Красивый мир во взрывах растворился.

Вмиг затянуло дымом небосвод,
Разрывы перепахивали поле.
Друг с другом воевал один народ,
Кто за идею, кто-то по неволе.

Не передать те ужасы войны,
Что были рядом с маленьким созданием.
Минуты редкой, мертвой тишины
Цветку как будто были в назидание.

Он выжил. Средь чернеющей земли
На тонком стебельке растёт ромашка.
Как символ...

Душа горит, и лёд опутал тело,
Ты навсегда покинула меня.
Ты этого давно хотела,
Ты хладнокровнее, чем я.
И в темной комнате пустой,
Луною мертвой озарённый,
Я всё равно ищу тебя,
В воспоминания влюблённый.
Мой мозг в безумии сгорает,
А сердце серебристый иней ест
И свечи плачут догорая,
Осознавая твой ответ.
Блестят чешуйки в лунном свете
И змей лаская шею мне,
Смеясь, на мой вопрос ответил:
-"Очнись дружище, мы во тьме!
- Ведь мы вдвоём с тобой остались
И...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать четвертый опус

Ефраим и Вифания спят,
Кора бледные розы лелеет,
Побиенные тще возопят,
Остие их в обсидах белеет.

Не успели к фиванским столам,
Хоть с младенцами яды пригубим,
Мел нейдет вседворцовым юлам,
А и мы одиночество трубим.

Где еще колоннады темны,
Где безсмертие Ироду снится,
Узрят лишь фавориты Луны –
Кровью нашей серебро тиснится.

Пятьсот двадцать пятый опус

Золотую парчу гробовой
Хною феи тиснили иль черви...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцать восьмой опус

Кашемир золотой перевьют
Червоточиной лет шелковичной,
Аще фурии в залах снуют,
Обернемся тесьмою кровичной.

Мрамор сех закрывает волков,
От каких не бежать херувимам,
Чермы тусклый обсели альков,
Бдят и внемлют гранатовым дымам.

То ли свечи превили шелка,
То ль тесьмой стала кровь золотая,
Смерть еще без косы и слегка
Холодит, будуар облетая.

Пятьсот двадцать девятый опус

Невский мраморник нощно зальют...