Мертва

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали пapyca,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса, и голоса...

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, —
Очаровательные франты
Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу, и на балу.

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!

О, как, мне кажется, могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней...

О как, писатели – фантасты,
Вы в дни цензуры гробовой,
Своих фантазий силой властной
Могли вести нас за собой?

Могли будить и ум, и Разум;
Средь мертвых духом Дух живить;
Среди неверья в чудо верить;
И нас учили Жизнь хранить.

Я с вами изучала Космос,
Летала в Дальние Миры,
И познавала Мирозданье
В процессе умственной игры.

Рэй Бредбери и Клиффорд Саймак;
Стругацкие; Станислав Лэм;
Кир Булычев; Азимов Айзек –
Спасибо вам, спасибо всем!

В мои отроческие годы
Вы – пища...

Кто в свитках мглы сумел Завет прочесть
Блажен и чист пребудет до успенья,
Скрижали мы не узрели, как есть
Внимаем пресвятые песнопенья.

Сей благовест зачем, почто в устах
Звучат они, синеющих от скверны,
Лишь стража тьмы на яхонтах-постах,
Ея дозоры тяжки и безмерны.

Литании всенощные звучат
И ангелы надежды воскрешают,
Елику распинать нас повлачат,
Хотя пускай сыночков не решают.

А станем алебастровые мглы
Истачивать капрейскою желтицей,
Кровавые серветки на столы
Леглись...

На землю опускается туман
Взошла луна, проснулись силы тьмы
Они затеяли обман
Стирая ритм тишины
И в водоемах и в лесах
В горах, пустынях и степях
Они в пространстве и в земле
Летают даже в небесах
Приходят они в страшном сне
Все разрушая в пух и прах
Они красивы и умны
Они коварны и страшны
В глазах у них горит огонь
И замысел их очень злой
Он в черной комнате сидит
Он маг, колдун, он чародей
Он к Дьяволу во тьму спешит
Не видя мир и всех людей
Контракт со злом он подписал...

Шемящее ощущения мертвого забвения,
Прервало на время свой полет,
И смотрит в безжизненные глаза вечности,
Подкрепляющий сердце бессмертный взлет.

Вселется в душу легкокрылые поцелуи,
На вдруг ставшее возможным счастье,
И покорятся земные невидимые струи,
Очищенные от нетерпеливых ненастий.

Но солнце слепит мои усталые глаза,
Обрамляя пышные зеленые кроны,
Судорга восторга сжимает горло,
А в глазах неудержимо капают слезы.

Если бы я мог, на миг покинуть планету,
И улететь туда, где поет моя любимая,
Я бы радовался каждому проведенному с нею рассвету,
Боже, я смастерил бы для ее души крылья, лишь бы она была счастливая.
Бог, если ты дал бы хоть это одно мгновение,
Оно было бы во всей моей жизни, самым счастливым,
Потому что только ее теплое прикосновение,
Сделает меня: чистым, необхадимым, сильным.
Если бы ты даровал кусочек такой жизни,
Я бы каждую доли секунды, говорил как сильно я ее люблю,
Я бы...

Краткость,-сестра таланта,Ладно!
Но в начале сказку слушай,Не напрягай уши.
Без ума прожилины, напрягай извилины;

Там,за морями, свободы страна,
Но,есть отличительной сутью черта.
Свободная стала решением чудесным,
Свободная стала от правды и чести.

В ней хитрость и жадность как приоритет,
Живет в лицемерии ветхий завет.
И хищный оскал правит местом лица,
И маска с улыбкой святого отца.

Историю пишут, как станет удобно,
Под ножками любят,чтоб все было ровно.
И правду...

Яков Есепкин

Элиоту

Всерайские рулады не свернуть,
Их выточив голубками со краю,
Нам эльфы по струнам басовым путь
Укажут к отвоеванному раю.

Иллюзии утратились одне,
А рая мы еще не потеряли,
Сколь истина в худом всегда вине,
Цари свое видения сверяли.

Веди ж к вратам иль мимо, Элиот,
Не молви о надежде, речь остави,
Нам ангелы серебрили киот,
Гореть в каком лессированной яви.

Вольно от рая в сторону уйти,
Левее тлятся куполы Аида,
Направо всех к чистилищу пути
Ведут...

I

Только змеи, Господь, только змеи одне
Бьются подле цветков и во яви тризнятся,
Источилися мы, изотлели в огне,
Боле свет-ангелки мертвым чадам не снятся.

Вот безумная нас приманила Звезда,
Разлия серебро, повлачила по кругам,
Новый год отгорит, вспыхнет хвойна груда,
Так опять в Рождество застучимся ко другам.

И беда ж – предали, не Сынка ль Твоего,
Утерявши в гурме, троекрестно распяли,
Против зависти нет на земли ничего,
Царствий куполы виждь, где агнцы вопияли.

Ядно...

Из батальона выжил он один,
Контуженый, засыпанный в воронке
Очнулся он от тяжести в груди
И тишины натянутой и звонкой...

Пошевелился, cсыпалась земля,
Он выбирался тяжело и долго,
Туда, где его рота полегла,
И ротный комиссар убит осколком...

Он вырвался из земляного плена...
Кругом белесый, мертвый свет луны,
И струнами натянутые нервы,
Звенят от непривычной тишины...

Кто где теперь, сам черт не разберет,
Лежат, свои с чужими вперемешку,
Куда идти: назад или...