Мания величия

Нас Океан опять волною м'анит,
Морские дали вдаль опять зовут.
Безбрежность Океана не обманет,
Там приключенья новые нас ждут.

А тут, вокруг, так много ложных правил,
Их создают, чтоб в стадо всех загнать.
Да, только кто бы, сколько ни лукавил,
Любовь из правил всё же не создать.

Не буквы в мыслях, Образы! Стихии!,
Когда глаголим: "Чувствую! Люблю!"
Любви и Жизни Океан всесилен!
И позволяет быть всегда всему…

Бывает, волны нежно так ласкают,
А то, вдруг, ураганом хлестанут...

Кошмарные дела!
С женой - в разъезде!
Порядок навела,
Что плюнуть негде!

Вы то, чего злитесь, или боитесь, страх,
рождает агрессию, а не сила, не мечём,
не словом, убить не мило,……………..
любо поддержать, направить, подсказать,
не соглашаться, но не оскорблять, скарб,
не «трожь» и будешь хорош,…………..
одна болезнь у нас, изо терапией лечим,
душу не калечим, а кохаем, веер, махал,
махал, упал, устал, поднялся, расправил
лопасти, высунул иглы, стал оружием
массового поражения, в чём решение,
не для этого создан, сознание мутит,
и так, муторно, на сердце «тОски...

Придя в Политику, уж нет пути
.
Дышать свободой полной -- вольным вороном...
.
Коли в Политике так не уйти,
.
Как от жены порой… в другую сторону!

Олимпия, Олимпия – цветок весны, бурлящей жизни плоть,
румяна маков, мёд вечерних грёз;
как у Бодлера, женщина и кошка,
одна из вариаций музы, музыки, поэмы;
как новая Венера, тончайший почерк наготы
на снежных покрывалах,
плод юной красоты, отброшенный на полотно
дыханием живого тона.
Почти задвинута портьера, в просвете –
спинка стула, неба всплеск;
у ног – миниатюрная пантера,
душа и пластика ночного ветра, блеск
загробного, внимательного взгляда,
что прожигает кожицу холста...

Весна красотой на Дону играет…
Своей красотой, - казака привлекает!
Осина с березами водит хоровод…
От такой красоты, - душа здесь поёт!!!
Красавицы эти на Дону нарядились…
Серёжки красивые у них распустились…
Хоть под венец их всех отдавай!
Приехать на свадьбу ты им обещай…

Родам важно их продление,
Для того к семье зовут.
Там сплошь воля к вожделению,
А детишек подберут.

Вокруг нас незримых вволю,
Все от нас чего-то молят.
Лишь Господь Распятья болью
Будит в нас Святую Волю.

Стакан воды и молока один стакан берем.
Кастрюльку ставим на огонь с водой и молоком.

Щепотка соли и пошел кипения процесс.
Две ложки манки мы затем добавим в нашу смесь.

Огонь уменьшить и крупу, без спешки, засыпать.
Не может каша пригореть, нельзя ей выкипать.

Комков стараться избегать, они нам не нужны.
И потому-то кашу мы помешивать должны.

Ждем пять минут. Доводим смесь до нужной густоты.
Ну вот и все. Кастрюльку нам пора снимать с плиты.

Кусочек масла в кашу мы положим...

Мания величия, а что же ещё, в центре
человек, отделит верх и низ, право и лево,
именно это даёт основу, идентификация,
в пространстве и времени, априорный
каркас, нанизанный на трансцендентальный
мир идей, переступающий, не переходимые
границы, а ты читал Ницше? нет, а Канта?
«Критику чистого разума», Лампе, (старый
слуга), как лампа, проведёт, с зонтом в
руке, Иммануила, по аллее грёз, в дождь,
старые липы помнят, сигара, соус, чай, вино
всё оно, всё было, достоверное, знания...

Испуг той радости и счастья, намного лучше меди
звона, а демон, он у края, следит и ждёт минуты,
когда прийти на помощь, тому, кто остановки,
вытерпеть, не в силах и мания, кого, всего, порабо-
тила и мочи нет ему, тот дух перевести, а вести не
к добру, а прыть к потере, в безверии, судьбу не
обмануть, ускорить путь, ускорить горя встречу,
того последнего денька, где крест, могила и отпе-
ванья звуки, стук молотка и опусканье в яму,
откуда, только в ад дорога, а мания величия,
махнёт...