Мандельштаму

Исполин, из отборнейшей стали литой,
Накрывал оступившихся ржавой пятой.
И тебе, горемыка, досталось
На бродяжью недолгую старость.
Голиаф в галифе всё давил и давил.
Что же, здравствуй, безумный, тщедушный Давид,
Замахнувшийся на Голиафа
И раздавленный в качестве штрафа.

Средь дурных оперетт под чечётку сапог,
Кто услышать тебя, непутёвого, смог?
Тот, кто слушал, сомненья отбросив,
Твой натруженный голос, Иосиф.
Ведь оркестром, с которым больная страна,
Дребезжа, как последнего...

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Я нахожусь средь избранных друзей,
Талантливых и мудрых от рожденья,
Открыт для входа маленький музей,Фантазии незримое творенье.

Ахматовой печальная вуаль,
Изысканный рисунок Модельяни,
Ван Гога ослепительный мистраль,
В нём смелое Родена изваянье.

Есенина там локон золотой,
И томный перстень Оскара Уальда,
И Мандельштама лик полуживой,
И скрипка виртуозного Вивальди.

Я прикасаюсь к нежнам витражам
И непонятным линиям Шагала,
Скольжу по одиноким стеллажам
Изящного сиреневого...

Жил да был настоящий мужчина,
Даму сердца искал он по свету,
Время шло, и слабела пружина,
Званых много, а избранной нету
Ну а рядом, в соседнем квартале,
Настоящая женщина жила,
С Мандельштамом года коротала
И с Ахматовой Анной дружила.
И по яркому парку гуляя,
Может даже плечами касались,
Связи той продолженья желая,
Иногда языками цеплялись.
Говорили: «Какая погода!
Покрова нам её подсказали!»
Про царя и терпенье народа,
И явленье Христа у Рязани.
Был он ей глубоко симпатичен...

Дай мне шанс списать с тебя
красоту снежных лилий,
золотистый дурман полевых цветов.
Дай мне повод надеяться,
верить и ждать.
Дай мне силы
пройти этот путь средь горящих костров
и танцев холодных теней.
Мы укроемся в бархат метели,
мы сведем все мосты и дороги
в созвездие наших сердец.
Ночь нежна.
Рассвет тих.
Ты проснешься от ласковой трели
попутных ручьев,
ты напьешься прозрачной воды
из ладоней моих,
а дождливый свинец
нас проводит в леса,
где есть время и место любить...

Его дама – артистка, она - на гастролях,
Ее платья развешены бережно в спальне,
Она шлет ему роз лепестки в бандеролях,
И небрежно забыла белье свое в ванне.

Ее платья в оборках, колоннах из рюшей,
Все длиною до пола, разрез до колена,
Они пахнут духами и потом чинушей
Заблудилась в них тенью коварная сцена.

Он девчонку привел, подцепил прям на пляже,
Покорил интеллектом, читал Мандельштама,
Ну какая же в царскую койку не ляжет,
Где спала с ним артистка – известная дама?

На...

Реальность прибили гвоздями к темени, намертво
не отодрать времени, нет сил, слито, вогнали, лет-
ай не летай, кричи не кричи, умрёт с нами, что с то-
бой? с вами? влюблена, в царя в царевича и даль-
ше по списку, лизка, жила, играючи, риски и надёж-
ности на нуле, была сама по себе, между, гумилё-
вым и мандельштамом, да впрочем, и другие по-
боку, создавала свой мир, поволоку, всё за собой,
намотала, на ось, позовёт : «Йось.» Увидит строку,
поймёт, (его), ….получит заряд за это...

озаряя свечами мандалу
рисую пальцами по бумаге
и еще люблю оригами и Мандельштама

По статье 190 "прим"
Осудили, заключив под стражу.
Я то, думал, встречусь с ним,
Поболтаю и пображу.

Злость вскипает горячо –
В жизни всякое бывает.
Я то, думал, что ещё
Мандельштама почитает.

Хорошо, когда вдвоём
И без соли чтоб на раны,
Что Высоцкого споём,
Горько сдвинувши стаканы.

Не случилось, не пришлось,
Вопреки словам и фактам.
Это всё оборвалось
Недостойным горьким фарсом.

Возмущённый гикал зал:
- Истоптал святое, наше!..
Обвинитель восседал
Будто Воланд...

"сегодня дурной день"?
"кузнечиков хор спит"?
да просто не с той ноги
встал сегодня пиит.