Листва свежая

Вот возьму и приснюсь. Почему бы и нет?
Пусть забрезжит сквозь шторы весенний рассвет,
Ты проснёшься от тихого шума дождя,
С удивлением вспомнишь, что касалась меня.

Вот возьму и приснюсь! И в холодную тьму
Странный сон прогонять подожди - ни к чему!
Ускользает из сердца непрочный покой.
По стеклу ледяному проводишь рукой…

Вот возьму и приснюсь! Растревожу, зажгу
Свежим ветром ворвусь, улыбнусь, как смогу
Радость в сонном тепле по губам разолью
Станет меньше тревог, на двоих...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...

Я ждал тебя... Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги...
Всю ночь меня будил твой голос милый
И чьи-то слышались шаги...

Я ждал тебя... Прозрачен, свеж и светел,
Осенний день повеял над землей...
В немой тоске я день прекрасный встретил
Одною жгучею слезой...

Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной,
Чтоб быть с тобой, - я каждый миг ловлю,
Что я люблю, люблю тебя безумно...
Как жизнь, как счастье люблю!..

Между Волгой и Доном чубатым,
Вольной вольницей, ширью хмельной
Простирается щедрый, богатый
Край, что сердцу навеки родной.

Сколько солнца, бездонного неба.
Степь без края... Белёсый ковыль.
Словно горы чистейшего снега –
Солончак средь зелёной травы.

Море красных и жёлтых тюльпанов
Разливается ранней весной.
Свежим утром от запахов пряных
Сердце тает, находит покой.

Ветер лёгкой прохладою манит,
Только волны бегут по степи.
Запах трав перезревших дурманит,
В жилах кровь от...

Ну вот и дождь. Нарушив нам все планы,
С утра идёт. И город весь промок.
Остаться дома. Жарить баклажаны,
Готовить свой любимый «огонёк».

А можно с пухлым глянцевым романом
Или со свежим номером «АиФ»
Вольготно разместиться на диване,
Звук телека на время приглушив.

А можно аж до вечера, до ночи
Замылиться в любимый свой гараж
Железного чего-то поворочать,
С соседом взяв пузырь на абордаж.

А можно поработать с пишмашинкой,
Как молотком отбойным – в слов руде.
Добыча снова...

На тарелке свинья в форме сала лежала,
Колбаса там о чём-то себе возбухала,
Не поняв шутки свежей котлеты с телёнка,
Крайней вышла опять, как всегда, самогонка,
По причине повышенной градусной меры,
Так решили присяжные судьи – консервы –
Пучеглазые кильки в сиропе…

Недовольная местом под солнцем закуска,
Всех бранила ни чистом разматерном русском:
Помидоры горели щеками от срама,
Что не в центре стола их поставила дама;
При поддержке ломтей огуречной нарезки
Перец...

Меня там нет, где воздух твой,
Где реют дымкой облака.
Осевший вьется легкий зной,
Бежит зеленая река.

Где серебристая гора,
Бросает отблески в цветы.
Звенит июльская пора,
Ласкают мягкие черты.

Где климат свежий, как нектар,
Где пышет солнечный дворец,
Пестреет легкий сизый мар,
От влажных клумбовых колец…

Фонтанчик - узкая струя,
Прикрытый пальцем бьется ввысь.
Сверкает радуга твоя.
Я это вижу. Оглянись...

Кровавое солнце ацтеков
Пожирает свежее мясо,
Сердце вырвано ветром
Шаманского дикого пляса.
В храме пернатого змея
Головы ядрами наземь,
В небо ведут ступени,
У неба кровавый праздник.
Воин – жертвенный агнец,
Боги – голодные судьи,
Ты далеко, испанец,
Значит, еще повоюем.
И духи вещают бурю,
Будет великой охота,
Теплому солнцу на блюде
Дар наш холодной плотью.

Перед грозою воздух стих ,
Жара застыла в изумлении.
Не встрепенётся даже лист ,
Повисший , как в изнеможении ...

Я сердцем чувствую тебя ,
Любви порыв , как свежий ветер
Наполнит в шторах паруса ,
Стремясь разрушить всё на свете .

В открытое твоё окно
Ворвусь,лаская нежно-нежно кожу .
И яркий поцелуй сорву ,
Себя отожествив с природой ...

Гром-молния , поток любви !
И небеса пролили слёзы ...
Вот это жизнь ! Я рад тебе !
И ты ,надеюсь, рада тоже...

Я мыслю жизнь в своем размере и, создавая свой поток,
Осознаю, по крайней мере, что лишь нащупал свой шесток.
Познать себя – вот в чем задача; и в сложной схеме бытия
При жизни будет ли отдача, ответ не важен для меня.
На этом историческом отрезке я в будущее нить веду
И, мысли рифмой отражая, предсказываю нам беду.
Всё, что сегодня происходит, увы, потомки не поймут,
И с высоты своей культуры нам по заслугам воздадут.
И замахнётся брат на брата, и плюнет сын в лицо отцу,
Да, будет...