Линии

В тебе я вижу солнца свет,
Рисует кистью пламенный рассвет,
Ликует взгляд горящей искрою костра,
Цветок хрустальный баккара.

Мне б красоты загадку разгадать твоей,
Взмыть чайкой в небо и камнем в перигей,
В уме узор изящных линей утонченного лица,
Весь путь пройти с тобою до конца.

К святыне прикоснусь как пилигрим,
Согреть ладони дыханием своим,
Началом счастья быть и одиночеству концом,
Луною ночью, лучом палящем днем.

И каждый миг, минуту, час,
Прижав в последний словно раз...

Что уготовано нам, до зари
Мы не поймём, увлечённые снами.
Царствует ночь, поглотив фонари,
Перебирает всё бывшее с нами

Шаг. Остановка. Немного вперёд...
В небо рывок в ожидании чуда
Кто ты - лишь тень в окружении звёзд
Или спасенье моё ниоткуда?

Руку протянешь - горячий поток
Прикосновенья по замершим венам.
Чистое знание - неба глоток.
Сердце стучит. Осыпаются стены.

Лёгкий ожог, просыпаясь, найду.
Пахнет озоном рассвет тёмно-синий
Прячет судьба на ладони звезду
В новом...

Я живу десятки лет
С женщиной, которой нет,
Но с которой жизнь делю
И которую люблю.

Ослепляет меня свет
Женщины, которой нет,
А в ушах моих звенит
Смех, что с юности пленит.

И мне несказанно люб
Легкий запах ее губ,
И любуюсь без конца
Каждой линией лица.

Но живу десятки лет
С женщиной, которой нет,
И не будет никогда -
Вечная моя беда.

Я звоню в жажде услышать твой голос,
Одолело сердце чувство жгучей тоски,
Биоритм посылает открытый мне космос,
В хитроумных сплетениях линий руки.

Я на пол сажусь в позицию лотос,
На поверхность узорной доски,
Позитивных флюидов в воздухе выброс,
В поток жизни бурлящей реки.

В поте тела повышается градус,
Капли слез огнем обжигают обе щеки,
На губах оставляя горечи привкус,
Тихо тускнеют глаз моих огоньки.

1)

Люблю тебя за светлый лик,
Люблю за то, как сладко стонешь,
Люблю за шепот и за крик,
Когда в моих объятьях тонешь.

За поцелуи без числа,
За неуменье строить глазки,
За то, что в жизнь мою вошла
Ты без сомнений и опаски.

За то, что презираешь шик,
За то, что позы ненавидишь,
За то, что ходишь напрямик,
За то, что мухи не обидишь.

Пусть старше я на тыщу лет
На тыщу бед, дорог и радуг -
Ты в Юность мне дала билет,
Ты мне дала путевку в Радость.

Люблю тебя за тишину...

Сонною негой наполнилось сердце,
Сладко и грустно щекочет в душе,
Чувства погибшие снова воскреснут,
Если приблизится тихо к тебе.

Чувства наполнят забытые формы,
Дрожью и шепотом, болью разлук.
Дерева жизни шумящая крона –
Сладкий, желанный и трепетный звук.

Грани невидимой линию тонкую
Мы преступили… но где и когда?..
Взглядом прощающим, бережно, ропотно…
Снова летим в облака.

Сладко, тревожно, с оглядкой , с опаскою,
Словно мы учимся снова ходить.
Сердце мое наполняется...

За синими очками – синий мир
И даже чернота зияет синью
И хоть до посиненья три до дыр,
Не поменять оттеночности линий.
Так призмою сознания стекло
Сквозь грани суеверий и традиций
Частенько лицезрит добро и зло
Спектральной преломлённостью позиций.

Летять казки із мами уст у віки
До немовлят, що ще не мовлять слово,
До тих дитят ще лине колискова
Вона найкращий друг є для батьків.
Лежить дитятко у своїй колисці,
Такеє мирне, спить спокійним сном,
Вже завтра знову мамі крикне,
А ще лиш мить і скаже перше слово.
Ще тільки мить і своїми стежками
затупотять малесенькії ніжки
Іще не раз, не двічі скаже: "мама",
І погортає перші свої книжки.
Прожити б тільки мить!
Дійти б до тої миті!
Переступить невидимий барьєр.
Туди, де ігри...

В этом замке слишком пусто.
Мёртво, выжжено вокруг.
Мне опять немножко грустно.
Очерчу волшебный круг.

Белым мелом Постоянства,
Нарисую свой предел.
Углублюсь побольше в пьянство,
В теплоту распутных тел.

Я любила... идиотка!
Непонятно для чего.
Мне осталась только фотка,
И душевное тепло.

Всё уходит. В этом храме -
Храме Рухнувших надежд.
Я оставлю сердца пламень.
Для тупых и для невежд.

В этом замке Слишком пусто.
И чернеет потолок.
Заменю любовь распутством.
Заучу я...

Воскресла утра поцелуем стать земли,
Залились краской маяки зари-молодки,
И песней-пляской ручейки задор несли
По линиям овражным и высоткам.

Из литургии ночи в марш дневной
Глашатай неба, самородок солнца,
Вернулся моросить янтарной мглой,
Замкнув лучом звезд таящих оконца.

Снимая стражу полуночных фонарей,
Возводит утро свет на мирозданье,
И временной аллюр берет резвей
За суетой ожившего сознанья.