Кроваво-красной

Я разорву печаль,
И посмотрю на небеса.
Меня поманят звезды в даль,
В густые снежные леса.

Они поманят – я пойду,
В тот иллюзорный мир.
Они охотника найдут,
Чтоб был кровавый пир.

И он следы мои найдет,
А вскоре и меня,
И пуля сердце мне пробьет,
Мечту разрушит крови яд…

Солнца кипящая лава,
Шипя, расплескалась вдали.
Месиво туч кровавых
Там, где пожар зари.
Жарко от этого неба,
Чувствую этот жар,
Это вздымило лето
Вдоль всего неба пожар.
Там потухают звезды,
Задохнувшись в рыжей пыли,
На острые шпили сосен
Налипли как светляки.
А отравленное светило,
Разрыдавшись в бессилье зла.
Шаром огненным укатило
Зажигать другие края.

Автор: Ольга Волкова

Кто – то в черном в переулок крался,
Я, узнав, звала: «Остановись».
Он исчез, а кто – то рассмеялся
В свет дневной теряющую высь.
Умер день. Кровавую скрыл рану
И пропал, как лег, за горизонт.
Вытек глаз, простреленный наганом,
Там, где возвышался гарнизон.
«Это ты, - кричала я. – Узнаю!
Это ты! Сдавайся же, постой!»
Но куда он делся, заполняя
Этот город меркнущий собой.
И когда ночь смазала все лица
И коснулась заодно меня,
Мне казалось, это я убийца,
Я искатель завтрашнего дня...

Да разве есть моя вина, что был рожден
Под самой несчастливою звездою?
Да разве же повинен только я,
Что до рожденья был к разлуке обречен?

Звезда… Моя ты несчастливая звезда,
Зачем на небосводе ты сияешь ярко?
Зачем, скажи, ты, несчастливая звезда,
Ведешь по этой жизни меня дальше?

Злой рок, а не счастливая судьба,
Не радость, а кровавые лишь слезы,
Дарованы тобой, моя несчастная звезда,
Тому, кто под тобою обречен родиться.

А счастлива ли ты, моя прекрасная звезда,
Сияя там...

За ночь четвертый артобстрел.
Прожектор в небе рыщет.
Плоть голод до костей разъел.
Динамик хриплый свищет.

И душит черная петля:
Безвыходность блокады.
Жестоким жалом пытку для,
В нас целят фрицы-гады.

А снежный город видит сны –
Кровавые знаменья.
Не все дотянут до весны.
Здесь время в замедленьи.

Кварталы треснувших иллюзий
И раны стареньких домов.
Сгорел в пожаре котик Мурзик,
И пионер сгорел Петров.

Дорога Жизни – хрупкий лед.
Ревут штурмовики,
Ломая бомбами проход...

Ананасы с пивом! Ананасы с пивом!
С бернским и баварским… Я хлестал «бурбон».
Было всё не в Рио - в Гамбурге дождливом,
И в ушах стоял колокольный звон.

Джин мешая с виски, кока-колу с плиски,
Заедая бренди - киви и халвой,
Может по-немецки, может по-английски,
Говорил с барменом я, и с самим собой.

Смуглый итальянец и седой испанец -
Оба мафиози - мирно пили чай,
Рядом примостился жуткий оборванец,
И пропил сто евро - будто невзначай.

Я творил коктейли! Но в...

Она ест трюфели и — шоколадный ротик
Её кричит: — Ну где же лим'о'надъ?
Марсель, ну где же ты, мой котик?
И почему такой престранный аромат?

О! Это - ладан! — ей скажу небрежно
— Кто ж умер? — она спросит весела.
Я выстрелю. В упор. И прошепчу ей нежно:
— Прощай, моя Большая Кукла умерла…

Еще шампанское струится и играет,
Еще часы играют Венский Вальс.
Цветок кровавый тихо расцветает
Под удивленным взглядом мертвых глаз.

"Прощайте, Китти, мертвые не пляшут,
Кино...

Может, возраст виной, что нагрузкой вдвойне,
Может просто чутьё, но заметил однажды:
Ощущаю себя каждый день на войне
Симпатичных среди и улыбчивых граждан.

Словно стаи волков, поселившись близ нас,
На тропе боевой поджидают добычу.
И скользящий твой взгляд, обронённый подчас,
Провоцирует их на кровавую стычку.

Леденит сердце рык на невинный вопрос,
Будто зверя в пути ненароком обидел.
Если только бы мог, - червяком в землю врос,
Чтобы в ярости волк не мечтал о корриде...

Дорожка вела меж берёзками
В прелестных зелёных борах,
Мчался по ней виб-повозками
Кортеж весь в Штатских мехах…
Вольготно летел он просторами,
Войдя в восхитительный раж,
И погосты сшивал километрами
В авангарде головной экипаж…
Перекур – у камня со звёздами,
В златисто искристых цепях
Жива память о павших героями
В кроваво избиенных степях…
Здесь и Штатские дяди бывали
В незабытых с годами местах,
Гостями вернуться ль мечтали?!
На родимую… да в сединах…
Когда-то их судьбы...

Пожить на землю нас пустили
Усвоить людям надлежит,
Самой себе, вселенной, Богу
Земля давно принадлежит.


Мы можем жить на ней покуда
Ее природа терпит нас,
Благодарить должны целуя,
Ногой ступая всякий раз.

Какое право мы имеем
Не нашу собственность делить?
Как будто мы ее создали,
Мы можем только погубить.

Земное тонкое свеченье
Повсюду было голубым
Цвет ореола изменился,
Он стал кроваво-грязно-злым.

Горды собой, себя возносим
Ну, а пороков в нас не...