Крест чувственности

хочется славы.
стоишь на сцене,
а твои слова
никому не кажутся
бессмысленными,
слишком изысканными,
неправильными или не чистыми.
не от души.

как вши,
эти мысли
обитают в моей голове.
Есть любимые: НеЖе,
товарищ по наименованию рыбки,
еще один -
каждое утро
сыплет
на меня дождями любви,
гибко
обволакивает сном.

есть такой себе
Гром.
мастер и друг -
он презирает милицию
рассуждает,
как глубоко в душах
чистое.

Есть товарищ -
как одуванчик...

Скажи мне Господи, скажи:
Что ж мне так одиноко?
Дай написать без капли лжи,
Как хочется порока.
Как разрывается душа
В минуту обнаженья…
Как хочется вдыхать дыша
До головокруженья
Чужой распутный аромат
Замешанный, на плоти…
Как сладок обнаженный мат,
Как на дрожащей ноте
Рвет наши связки страстный стон
В агонии разврата…
Как раскрывается бутон
От чувственного мата…
Как сок из тела бьет ключом…
Как сладок миг порока…
Ну, в чем вина людская, В ЧЕМ,
ЧТО НАМ...

Мы счастье поделили на двоих,
Коротенькое, маленькое счастье.
Я чувствовал, как ты в руках моих
Всецело отдавалась моей власти.
Мы на двоих делили одну ночь,
Вдвоем одним дыханием дышали,
Пусть по годам ты для меня как дочь,
Но почему-то Боги не мешали
Нам на двоих дыхание делить…
Любить друг друга в огненной постели,
Я не хотел тебя испепелить
И потому, как мальчик, еле-еле
Дул на твои роскошные угли…
Шептал на ушко чувственные речи,
Мы поделили счастье, как могли...

Какие чувственные губы,
А могут ведь унизить и унять.
В забвении так щедро любят,
И в радости нахлынувшей кричат.

Чуть приоткрыты, чуть с укором,
Вдруг разбегаются, шутя.
И сыпет смех диковинный с задором,
И брызжут искры, словно с янтаря.

Печаль опустит губы ниже,
Сожмет усталой полосой,
И складки губ сбегутся ближе,
И мир померкнет в них лихой.

Спьянят пришедшим наваждением,
Тепло отдав другим губам,
И жаждой страсти упоения,
И мигом счастья данным нам.

Не прикована
К лику чувственной луны.
Неприкаяна.

Легчайшим пухом
Медленно-чувственных птиц
Вьются снежинки.

Раз, два, три - Раз, два, три, вальсом кружим,
По кружевам верности вместе бежим.
Вверх плавно,вниз плавно, вновь,поворот,
Ножку приставили, волны представили, лица вперед.

Легкими жестами, вольное шествие, бережный такт,
Ровной оса ночкой, точной под сказочкой, мило, вот так.
Ты невесомая, красочно- стройная, ласковый взгляд,
Раз, два, три - Раз, два, три, вновь, новый ряд.

Смелые образы, пышные волосы, будто парят,
Ты улыбаешься и наслаждаешься, белый наряд.
Светлая линия,черная...

В уединении тайном с чувственной красой,
В блаженных ласках утопая.
Она останется довольная тобой,
В бокал немного зелья подливая.

Вкус неестественный, чудной
Вонзаясь, с кровью закипает.
Твой ум еще не представляет,
Что ты бываешь заводной...

P.S. По равным долям смысл теста
Твой эликсир все более слаще.
На рост Луны, да в темном месте,
Лимон, чеснок в медовой каше.

Ночь съедает звёзды по одной.
До рассвета остаюсь с тобой.
Самая ты яркая звезда,-
Лучшая вселенская еда.

Я доем,
Обязательно тебя доем.
Просто съем,
Чтоб остались навсегда вдвоем.

Таешь на моих мужских руках.
Утопаю в чувственных губах.
Съедены все звезды в час ночной,
Лишь одна сейчас лежит со мной.

Я доем,
Обязательно тебя доем.
Просто съем,
Чтоб остались навсегда вдвоем.
-
Сергей Прилуцкий, 11.02.2013, Алатырь

Высота глубокого одиночества в матово-сизом небе
февральского созерцания, февральской чувственности;
чистая интуиция времени качается неравновесной бездной
над головами прохожих и прихожан; искусство

сновидца, незаинтересованным удовольствием, пылится
в запасниках мозга; пространство, как аппарат восприятия,
строит строки сошедшей с ума прозы, плетёт небылицы,
о том, что страдание – стимул, о том, что прекрасное –

целесообразность без цели; и я подчиняюсь сквозному ветру
несущихся...