Край кудрявых тополей

В тени берёз кудрявых,
Где песен птичий хор.
Хожу не уставая,
В дворце своём лесном.

В нём нет дверей и окон,
Нет стражи и прислуг,
И вход для всех свободен,
Лишь будь ты в нём как друг.

Откроет все богадства,
Он для тебя свои,
И воздухом напоет, лесным,
И даст еды.

Забудешь все проблемы,
От жизни городской.
На миг уединишься,
И отдохнёшь душой,

Дождём нас встретил новый день.
А на душе былого тень.
В себя назад я оглянусь.
И в пропасть прошлого сорвусь.

Сквозь годы в детство попаду.
В дом где родился я, войду.
Пройду по комнатам опять.
Пытаясь кто же я, понять.

С кудрявым, встречусь я мальчишкой.
Что вечер коротает с книжкой.
Себя в нём вспомню я, другого.
Того, что свято верил в слово.

Не знает он ещё: порой,
Слова несут нам боль собой!
Что в них не только песня есть.
А ложь, предательство и лесть.

И мне его...

Повелел Иегова обществу
Продолжать из пустыни путь.
Пить сильнее, чем выпить хочется,
Станом встали передохнуть

В Рефидиме. Людьми забытое
Было место то много лет,
Все колодцы песком засыпаны,
Акведука в помине нет.

Может, зная маршрут заранее,
Обезводил его злодей?…
Во всех бедах, злосчастьях крайним вновь
Объявляется Моисей.

Неразумнейшими хазарами
Возроптал на него народ -
Не построил войскам казармы он,
Не провёл к ним водопровод.

Укоряли его несчастные,
Умоляли воды...

Смог окутал покрывалом город,
Лютые морозы налетели,
Всё вокруг сковал жестокий холод,
Мы мечтаем только о метели.

Мы мечтаем о далёком лете,
О тепле , что льётся отовсюду.
Как же не любить тебя на свете?
Воркута тебя я не забуду!

Хоть вся жизнь прошла в мечтах и мыслях,
Что уедем скоро мы отсюда,
Ну а в жизни,- это сказки в письмах
И реально уезжать не буду.

Край мой северный , куда же мне отсюда?
Да и где нас ждут , какие дали ?
Для меня роднее нет повсюду...

Я разведу костер, как прежде,
Под тихий шелест камыша,
И разольется с песней детства,
В гитарном отзвуке-душа.
Напомнит летние забавы,
Когда за дружеским костром
Мы ночьку музыкой венчали,
За теплым,ласковым огнем.

С бурлящей в котелке водицей
Варилась знатная уха,
А,куст смородины душистой,
Поил нас чаем,как всегда.
На небе отблески зарницы,
Нас не пугали той порой.
Манила реченька-девица,
Звала приветливой волной.

Всю ночь на маленьком приволье
Любовной жизни-перезвон...

Глазами малыша:

Духота стоит в квартире,
Даже мухам очень тяжко
Подниматься в воздух. Шире
Окна распахну бедняжкам.
Воробей сидит на ветке,
И его мне тоже жалко,
Принесу сейчас конфетку,
Протяну ему на палке.
Вот пойду на речку с папой
В сандалетах и панаме,
Он меня научит плавать
И нырять быстрей, чем мама.
С папой лучше он же - добрый,
Просто занят на работе.
Ну а бабушка как кобра-
"прямо теща в анекдоте",
Так сказал кузен Алеша-
Он уже в десятом классе,
Выше папы, но...

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

Люди идут по Земле,
Люди идут кто куда.
Днём или ночью во мгле,
Кто-то в движенье всегда.

Кто-то не спит, он работает.
Кто-то не спит,он грустит.
Жизнь словно море глубокое,
Движется, в бурю шумит.

Шум разговоров, моторы ревут,
Мир неспокойным стал, шумным.
Люди всё время шумят и бегут,
Мир стал каким-то безумным.

Грустно в глаза мне из зеркала глянет,
Тип неприятный, усталый, седой.
Знаю меня передразнивать станет,
Если качну я своей головой.

А я его знал кудрявым...

...Ах ,как цветет в горах алыча!
Гора,как торт слоенный;
Ледник,весенним солнцем раскаленный ,
Густою зеленью кудрявая арча,
Цветными пятнами цветов фонтан,
И,в завершении белизной цветущая алыча.
Ну,словом-сарафан.

Я отстал на секунду, всего лишь на миг,
И поймал не удачу, а воздух руками.
Точка я лишь на карте, а мир так велик,
Не всегда в нём иду, я прямыми путями.

Исчерпал я наверное счастья лимит,
Утомил я наверное просьбами Бога.
И высокою ноткой, в душе грусть звенит,
Колокольчиком звонким звучит в ней тревога.

В сердце гордом печаль, от того что смолчал,
От того что на грубость, улыбался в ответ.
И души я покой, от того потерял,
И не мил от того, мне теперь белый свет.

Я отстал от...