Кратко о главном

Взял Израиль всё своё без остатка
В путь и в Версавию свёз,
Богу отца своего Исаака
В жертву барана принёс.

До государств, их полиций, законов,
Жить не дающих совсем,
Каждое племя другим без урона
Свой почитало тотем,

Дух возводило до статуса бога.
Тот среди прочих богов
Жил, никого не цеплял и не трогал,
Был лишь со смертным суров.

В рамках приличий общинных туземцев
Дух первобытный держал.
До исступленья шаман в ритме скерцо
Бился, дрожал и визжал,

Словно свиньёй...

Только Осю известили: Слаб отец совсем -
В путь пошёл, с ним Манассия и сынок Ефрем.
Шёл Иакова увидеть, чем живёт узнать,
Внуков выросших в Египте деду показать.

Про внучат своих едва ли дедушка не знал,
Знать, в столицу не пускали, если не видал.
За осёдлости чертою проживал старик
И в столицу ни ногою - чтить закон привык.

Ося выше предрассудков, в прошлом сам пастух.
Прикатить к отцу на сутки было недосуг.
За семнадцать лет впервые с внуками к отцу
Прибыл сын на вековые с ним...

Горит свеча, и меркнет свет.
Вот-вот она потухнет на совсем.
Последний вздох и дружеский совет:
Огонь поможет вспомнить плен.

Тот самый миг, прекрасный и живой,
Когда, забыв про все к тому моменту,
Плененная всей страстью и красой,
Ты молча шла по главному проспекту.

Все мысли замешались в голове,
Но главная затмила ту мольбу,
Что ты жива и счастлива на свете,
Который подарил тебе мечту.

Я помню миг, когда увидел я тебя…
Все замолчало, все вокруг исчезло…
Ты появилась свет во тьме даря…
Я даже испугался, если честно…

Насколько было трудно мне тогда…
Не мог понять я этой жизни краткой
А ты пришла, казалось навсегда…
Я счастлив был и стало всё в порядке

Шел день за днем и становилась ты
С каждым мгновением все ближе и дороже
Ведь ты была небесной красоты
Как жаль, но я тогда не знал, что будет позже…

Судьба порой несправедлива к нам,
Но обвинить её нам не...

Спаси меня, когда не буду ждать,
Когда не попрошу и не увижу,

Попробуй то мгновенье угадать,
Когда свою судьбу я ненавижу…

Подай мне руку если оступлюсь,
И подхвати, когда не ожидаю…

Быть может, я тогда в тебя влюблюсь…
И в этот краткий миг навек растаю…

Но только не проси благодарить,
Хвалить и воспевать твои заслуги…

Мне легче никого не попросить,
Чем падать в ускользающие руки…

Я столько раз не находила их,
И падала одна в глухую бездну…

Спаси меня, один, не для...

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причёсывая языком,
И струился снежок подталый
Под тёплым её животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамёрзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из её щенков.
В...

По источникам я рыщу, мучает меня вопрос:
Олигарх, один на тыщу, класс иль просто кровосос?
Я чужих просторов житель про себя узнать хотел,
Кто я - класса представитель или так ПэБэЮэЛ ?

Сам себе я что отвечу и в анкету напишу?
У Зюганова при встрече обязательно спрошу.
Чем питаться моим птахам, если, скажем, разорюсь?
Как известно, олигархи не вступают в профсоюз

И не ходят на собранья, а когда вконец припрёт,
Пока всё не отобрали - ноги в руки и вперёд.
Что ещё мне делать было...

Скот свой домашний народ наш сердитый
Наотмашь бьёт не со зла.
Раньше для цели подобной семиты
В доме держали козла.

Позже фабричный рабочий поддатый,
Вспомнив про птичек в раю,
Будет лупить, как скотину когда-то,
Бедную бабу свою.

Ночью, шатаясь от водки и дури,
Станет сбивать он столбы.
Крепко сидит в гегемона натуре
Брошенный им сельский быт.

Утром понуро уйдёт без прощенья
В цех, где штамповочный пресс...
Горький опишет не без возмущенья
Смены традиций процесс.

Как...

Мы начинаем с чистого листа -
Цветы, улыбки, поцелуи, взгляды,
И эта вот святая чистота…
Мы понимаем – лучше нет награды,

И нам в подарок нежности слеза,
Волненья чудо, ожиданье встречи,
Горящие, любимые глаза
И краткий миг, сравнить который не с чем.

И быстрый поцелуй на красный свет,
Объятья в лифте, пауза - с рассветом,
И понимаем – нас счастливей нет,
И сумасшедшей нас наверно нету.

И как вокруг нас вьюги не метут
Не потеряем, что нашли мы снова,
Не опорочим эту чистоту...

Наше время. Франкфурт-на-Майне.
Три часа. Ночь. Город спит.
Тишина. Вроде все спокойно.
Только душно. Жара стоит.

Это лето выдалось жарким.
Так уж не было двести лет.
И рассказ этот будет ярким,
Ибо полон он жизненных бед.

Сколько лет город жил спокойно?
Сколько лет он не знал войны…
Все тихо пока. И невольно
Мы уверены, что правы.


ЭПИЗОД 1

Две маленькие девочки лет десяти –
Сара и Майя, и их щенок Джек
Шли на заброшенную ферму и по пути
Смеялись и менялись обертками...