Красота стоит дорого

Расцвела акация в посадках
И стоят деревья, как в снегу.
Запахом её медово-сладким
Надышаться никак не могу.
И хмелея от запахов этих,
Без сомненья теперь говорю,
Что ничего нет лучшего на свете,
А если есть, то где-нибудь в раю.
Но есть ещё одна метаморфоза,
Которую не каждому понять:
Зачем цветы акации и розы
Надо от всех шипами охранять?

Выпал снег и голубые ели,
Как невесты в белом все стоят.
Стайкой снегири на ветку сели –
Словно фонари на ней горят!

Снег засыпал горы и лощины,
Разукрасил в долинах леса.
И лежат облака на вершинах,
Подпирая собой небеса!

Ища забавы в грозе,
Почти как все, живет Ализе

То рассыпаясь песком, то промокая дождем,
Но здесь давно его дом

Он наблюдает прилив - им берег жив,
С горы Сен-Мишель

И у клуатры колонн ему с прадавних времен
Туманы стелят постель:

Покоен сон на траве,
И во главе – кусты белых роз.

И мхом столетним порос, стоит готический свод –
«Распахнут» в омуты вод.

С него слетает стремглав,
Стрелой – не вниз: к барханам, в отлив,

К Томблен - навстречу, без слов. И кельтских...

Высота, как много в этом слове.
Высота – тишь неба и отзвук птичьего крыла.
Шепот ветра, шелест листьев
В поднебесной вышине.
Гул самолета и полет шмеля.
Высота – весь мир внизу
И видно все с той высоты,
Что под крылом у птицы.
Только меньше, чем, находясь внизу.
Под высотой поля и реки,
Леса, моря, озера.
С верху видно все
И даже отраженье солнечного света.
Паденье капель дождевых
И молнию, упавшую на ветку.
Деревни, города, поселки.
Перецветья трав прекрасных...

День прекрасный между летом,
Между осенью, приветом,
Солнца жаркие лучи.
И откуда не возьми гром гремит,
И ветер дует, дождь тихонько припускает,
Крупной каплей обнимает,
Но сильней, сильней идет,
Тротуары тонут в лужах,
Словно в детстве пошалить,
Дождь к себе, тебя манит.
Ручейков несут потоки,
Первый желтый лист кружит.
Дождь притихнет на минуту,
Пузырится, хитрый в лужах,
В них вода стоит парная,
Словно в кружке молоко.
Солнцем всё вокруг пронзает.
Может лето не ушло?!

Заплетает усища кот,
смахнув на пол немытый котел.
На листве оседает мед,
добавляя цвет сонных пчел.

Слезы ветра крадут тишину,
забирая минуты у дня.
Зачем осень живет, не пойму,
умирая в капризах дня?

Песнопением полон костел,
одиночка сентябрь стоит.
И к чему я приплел котел?
Осень спит, ну конечно спит.

Вот орган успокоил луну
и октябрь поскребется в дверь.
Зачем осень шумит не пойму,
подняв на уши целый сквер?

Ветер горы листьев намел,
словно стаи...

Была извилиста дорога,
Клонило в сон порой чуть-чуть,
Я забывался понемногу,
В мгновенье ока мог уснуть.
Сердечко билося тревожно,
Смотрел я пристально в окно,
Как вдруг дорога наклонилась
И показалося село.
Оно стелилось по равнине,
Укрывшись кронами дерев,
Поверх вороны тьмой кружили,
Стоял поодаль старый хлев.
А за селом тянулись к небу,
Три удивительных холма:
Два крайних - с порослью и лесом,
А средний прятался в снега.
Верхушки скрылись за туманом,
То тут, то там...

Пахнет лето настоем медовым,
По лугам разливается цветь,
По дорогам забытым христовым,
Зорька сыплет златую медь!
Ах, какая же ты кружевница,
Я на взгорье стою хмельной;
На твоих золотых ресницах,
Вижу, свет задрожал дневной.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Воздух пахнет хвоей сладкой.
По камням спускаюсь вниз.
Там стоит зелёной хаткой
Молчаливый кипарис.

Юн совсем, но уж покоем
Отрешён от блеска дня.
Что же знает он такое?
Чем влечёт к себе меня?

То ли музыке печали
Он внимает, не пойму,
То ли вечной жизни дали
Открываются ему.

Или к родине далёкой
Верным сердцем устремлён
И душою одинокой
Только в думах счастлив он?

Фото из Интернета

Струится песенная грусть,
В просторы пашен и лугов,
Стоит берёзовая Русь,
На перекрёстке всех ветров,
В печали песенной скорбит,
Но смотрит с гордостью окрест
И на щеке слеза дрожит,
В её руках заветный крест.
Ой, дай же мне тебя обнять
И постоять в тиши твоей:
Моя загадочная мать,
В прицеле новых палачей.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев