Коршун

Разорванную, треснутую душу
В свои объятья, разум заключил
Из Римской бани, выбрался на сушу
От отношений ветреных простыл.

Пускай дурак свободно посмеётся
Желаю ему счастья, долгих лет
А тот, кто посерьёзней, пусть попроще
Относиться к словам, в них правды нет.

Весна, ты удивительно похожа
На девушку одну из юных грёз
Которую когда-то осторожно
В себе, я со слезами где-то нёс.

Со временем всё стало тяжелее
Теперь я слишком много наследил
Испорчена волшебная картина
Её...

На просеке, у треснувшего пня,
В траве играют солнечные блики.
Запястья в красных пятнах у меня
От мятых ягод спелой земляники.

Горячей хвоей пахнет ветерок.
Еловым далям ни конца ни края.
Белеет в пёстром мареве платок:
Проворных коз пастушка охраняет.

А в небе, где ни облака, повис
Соринкой чёрной коршун одинокий...
Уходят козы незаметно вниз,
Теряется платок в густой осоке.

Степной ковыль от ветра гнётся...
Седое поле на земле.
А в поле... птица в небо рвётся...
Но силы нет и быть беде.

И в небо больше не подняться...
Ей не взлететь с одним крылом.
Никто не будет над ней плакать...
Могила – поле с ковылём.

Кружится в небе коршун хищный...
Свою добычу он узрел.
Безжалостно прицелив когти...
На птицу камнем полетел.

Но ветру жалко стало птицу...
И гнуться стал ковыль сильней.
Не видит больше птицу хищник...
Помог могучий сын степей.

Степной...

Река о берег бьёт волною,
И всхлипнув всплеском, вдаль бежит.
А в небе коршун надо мною,
Как тень обиды злой кружит.

Зарёй рассвет открыл в день двери,
Над речкой утренний туман.
Судьбой-разлучницой нам берег,
С тобой, для жизни, разный дан.

Так быть должно — судьба такая,
Мы не виновны в том с тобой.
Что между нас — нас разлучая,
Река, бьёт в берега волной.

Напрасно снова на рассвете,
Глядишь в туман ты над рекой.
Мы никогда не будем вместе,
Нам так назначенно судьбой...

После драк, не машут кулаками,
Лишь к обеду — ложка дорогА.
Словно щепкой, жизни река нами,
Бьёт волной, в свой срок, о берега.

Только в свой срок, и никак иначе,
Придёт наше, к нам добро и зло.
Горизонтом, впереди маячит,
То, чьё время, в мире не пришло.

Ну а то, что было — не изменишь,
В жизни книгу, не допишешь строк.
Будут в ней, событий строчки те лишь,
Чей в тех днях, был верным миру срок.

Голуби, воркуют вновь на крыше,
Коршун с неба камнем упадёт.
Срок пришёл — и...

Мы, с Вами, были незнакомы,
но Вы, активность проявив
( Страдая, видно, от истомы... ),
рискнули ( Зная, он - спесив! )...,
естественно, через надежды
( Без них - любая жизнь - не в нюх! ),
надевши лучшие одежды,
в них, облачились в праздный дух!
И, словно танк, напропалую
( По Вашему-то - я - чудак! ),
принявши дозу боевую,
попёрлись, предвкушая смак!
Но, как обычно, издалече,
из прозы жизни исходя,
Вы постучали в дверь...- На вече...
Пришла... К Вам можно?.. Ну, а я,
размазав...

Зло делает зарубки
На вехах лжи святой.
Как коршун над голубкой
Рок кружит над Землёй.

Закованы в оковы
Надежда и мечта.
Успех парализован.
И жизнь совсем не та.

Разносятся ветрами
Тоска и суета.
Морока между нами,
Сплошная маята.

Что стало с этой жизнью?
Впустили чужаков!
Беда рисует кистью
Крест на помин веков.

Все рушим мы основы –
Фундамент бытия.
Безликий мир наш новый –
Из ханжества броня.

Все сломаны каноны
И заповедей штифт.
Мир к вымиранью склонен
От...

Кружит коршун над полями!
Ищет жертву зоркими глазами…
Чтобы камнем упасть вниз
И с жертвой вновь подняться
в высь.

Комбайнёр по полю кружит…
На комбайне новом он не тужит!
Уборку завершает на Дону…
Чтоб прокормить родную страну.

Земля благоухает наша донская…
Веками плодородная она родная!
Старается детей своих кормить,
Чтоб могли на ней в достатке жить.

Набрался Батюшка Дон водицей…
Коршун над ним здесь закружился!
Показать соперникам своё величье…
Вот над Доном родным и взвился.

Цветёт весна, благоухает
И красотой своей играет…
Вот тёрн расцвёл родной!
Как снег укрыл его белизной.

Коршун кружит в небесах…
На зверушек наводит страх!
Коль заметит камнем вниз…
Знать у зверушки кончилась
жизнь.

Так и на передовой происходит,
Прилетел снаряд , тя уничтожит
И не увидать бойцу этой красоты
Этой весенней цветущей белизны.

И зарыдает дома, вся его родня!
Самая близкая, кровная семья…
Не дождавшись с поля боя бойца!
Осиротевши в жизни, до конца.