Комунальная кухня

Действующие лица:

Малышка.
Монах.
Юродивый.
Священный муж.

Истошный крик за сценой, выбегает малышка. Декорации: фон кладбища,в центре могильная плита.

Малышка: Меня насилуют, спасите,
Бесстыдник снял с меня трусы.
Дрожу как девочка, ослабла,
Нет сил уйти.

Как уберечь свою невинность
От посягательств маньяка?
Меня по запаху отыщет
Нос палача.

Зачем,вы звёздочки, так рьяно
Сгрузились на мою беду?
На гробовой прилягу камень,
Смерть призову.

Что остаётся мне...

В ладони нежные обняв весь мир,
День Валентина приходил,
Амур, на облаках качаясь,
Всех, лепестками роз лишь посыпает,
И шлет любовные приветы,
На валентинках, страстные букеты.
Готов хранить любые тайны и пылкие желания,
Глядит лукаво, всё по сторонам,
Нашептывая слов призвания,
Той паре, что за кофе замолчали,
И той душе, измученной годами,
Что держит черно-белый снимок,
Покачиваясь в кресле у камина.
Он заставляет встать пораньше,
Чай греть на кухне и спешить,
Подарки глупые...

Бери от жизни только то
Что в силах сохранить
Тебе безумно повезло
Дочь лапочку родить.

Ты открестилась от меня
Пришла пора забыть
Самостоятельно, легко
Мечту похоронить.

Все умиляться простоте
С которой ты хранишь
Комочек счастья, дочь любя
Себя ей посвятишь.

Она, зачатая в любви
Твоих объятий ждёт
И совершенствуя миры
Счастливою взрастёт.

Виновник этой маеты
Быть может, даст ей знать
О том, как в лучшие из дней
Сумел жизнь даровать.

А я как проходящий гость...

Вот испортился салат-это Путин виноват!
И картина накренилась,
В кухне полка отвалилась.
Нужно дружно бить в набат!
Это Путин виноват!
И ушла жена-не любит,
И никто не приголубит,
Стерва вообщем-то она!
Значит-Путина вина!
Сволочи-соседи,гады
Мне совсем они не рады!
Да и я себе не рад!
Дружно!Путин виноват!

Гулу морской раковины
подражает сквозняк на кухне.
В прихожей – апрельская слякоть,
на сердце – мокрый песок и галька.
Ресницы бросают якорь
в гавани апельсиновых штор.
Ночь шевелится в глазах,
прорываясь нарывом заката.

Призрак лёгкого бриза
топчется с узелком у подъезда,
преодолевая порог слышимости,
целуя тёплые весенние раны
ветвей.
Приглушённый свет фонарей
сбивает настройки дневного взгляда.
Последняя сигарета
ждёт своего часа,
пока луна
над изгородью аллей...

Двадцать первый век уж во дворе…
Российская технология на горизонте!
Ремонт асфальта в станице не меняется…
Дедовскими технологиями продолжается.
Битум полевой кухней разогревается…
Лопата с ведром из рук не выпускается.
Хотя на технологии миллионы выделяются…
Дороги ручным способом устилаются.
Знать технология в России на бумаге…
Денежка миллионная у кого-то в кармане.
Да и на ямочном ремонте денежку имеют…
Так как на ямах асфальт, - сэкономить сумеют.
Пойди, посчитай, - сколь...

я мою посуду
но ощущаю тебя повсюду
вся кухня тобой околдована
ароматами
и твоими пирогами сдобными

ты пропитала собою квартиру
пропитала собой мои мысли
даже кошка пахнет тобою
я стою и посуду мою

кошка на меня посмотрела
улыбаясь
«Ты не радуйся, скоро придет
наша радость!»

немного надо, что бы чудо сбылось
я закончил мыть посуду
и дверь входная открылась

Всю жизнь ошивался Иван на плите:
На кухне, на отдыхе, даже в труде.
Здесь нет ничего фантастического.
Плита та была тектоническая.

Н.В.Невесенко

Ты сбрасываешь
тяжесть полдня с плеч,
ты обретаешь признаки тени.
Я молюсь на твою наготу,
закрывая глаза, забывая сказать – прощай.
Первые звёзды,
оставившие
миллиард световых лет за дверью,
застают –
тусклый плафон на кухне и остывающий чай.

И мы будто скользим с тобой
вдоль вечной осенней аллеи,
тревожа сухую листву,
отмечая каждый малозначительный штрих,
из пункта А в пункт Б,
две городские тени,
предпочитающие молчание
всему вышесказанному до них.

Нет собак,нет кошек,
Нет старух,детей.
Больше здесь окошек,
Кухня посветлей.

Но вот,паутина,
Та же по углам.
Прежняя квартира,
Прежний в ней бедлам!

Не с кем помурлыкать,
Не с кем поворчать,
Снова горе мыкать
Вынужден опять.

Я кранЫ наладил,
Стены оскоблил,
ЦЕментом загладил,
Дырочки закрыл.

Для чего? Не знаю...
Всё равно,не свой!
Я себя ругаю,
Что такой благой.

Лучше уж собаки,
Кошки лучше пусть,
Будут пусть старухи -
Богу я молюсь!