Командир

Я открываю дверь
И проникаю в мир
Где трудно без потерь,
Где стерто все до дыр
Где каждый командир
Одновременно раб
Где всяк себе кумир
Хотя душою слаб
Где мнение толпы
Весомо как закон
Где можно без борьбы
Попасть лишь под забор
И здесь не бьют в набат
Хотя кругом беда
И каждый тихо рад
Чужой беде всегда
И каждый, как вампир,
Не любит солнца свет
Как странен этот мир
Но ведь другого нет.
Я закрываю дверь, себя же торопя
Я защищаю мир от странного себя.

Синеглазое море вздыхает тихонько под утренним солнцем,
убегает волна от волны, берег ждет с нетерпеньем прилив.
Воскресенье - недель командир, проверяет в пустыне колодцы,
продолжая светить как ни в чем не бывало, без альтернатив...

Беспокойства полны облака, в ожидании нового ветра,
увлажняется слезным дождем, распрощавшись с жестокими сказками, век.
Восседает пророк на верблюде,блуждая в оазисах-ретро.
Сорок долгих недель в колыбели по Нилу плывет человек...

Город луковых слез...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Он был растерян
и избит,
но, слава Богу,
не расстрелян...
На вид...
Обычный был на вид
крестьянин ближнего сопэли*.
Мы говорили о войне -
об этой странной и проклятой...
О том, как страшно на броне
сидеть, осколками помятой,
когда несется бэтээр
по бездорожью у Гумисты,
и командир, от страха сер,
орет оглохшему радисту:
ну, шэни дэда**, вызывай...
да вызывай же минометы!..
А впереди - ворота в рай,
куда ушло уже полроты...
А впереди - огонь и дым...

Чуть солнце влезет на плетень
И пустит луч в окно –
Знай, начался рабочий день,
Причём давным-давно.

Во всю пылает и кипит
Строительства разгар.
Прошу сюда, коль вас бодрит
Цементный наш загар!

Здесь каждый груз и каждый шаг –
Судьбы противовес,
Когда и друг, когда и враг –
Строительный процесс.

Здесь, если честно вам сказать,
Работать не легко –
По сути, нам должны давать
За вредность молоко.

Но благородней будет так;
Смахнувши пот с лица
Указ прораба кое-как
Доделать...

Щёлкнул дверной запор,
Кричит конвоир в упор,
Лицом по команде к стене,
Руки в кандалах на спине.

Зона средь белых гор,
Суровый судьи приговор,
Судьба на упавшей слезе,
Вскипела злость на лице.

Я не в законе вор,
Пришелец в казённый двор,
По статье отбываю на сроке,
Годы страданий в «болоте».

Не братишек блатных бригадир,
Армейский я был командир,
Ел паёк на чужой войне,
Чай зелёный на талой воде.

Жестокий пройден отбор,
Адреналина с лихвой - до сих пор...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

Жил в деревне Елово дядя Лёша Седов,
И считалось, что лучшим сельским старостой был.
Днём и ночью он людям помочь был готов.
Своё дело он знал и любил.

Из столицы в деревню припёрлись войска.
Командир их сказал: - «За едой».
- «Вам что нечего кушать? Какая тоска!
Что ж, продам вам зерно и поеду с тобой.

Надо будет взглянуть, что случилось у вас.
Слышал я – у нас новый король.
Почему он на зиму еду не запас?
Что не тянет на сложную роль?

Почему все пешком? Что случилось с конями...

Я умру в тот месяц, что звучит на «БыР»,
Износивши сердце своё до дыр,
Доносив, но не опозорив мундир.
Над могилою скажет мой командир:

-Он старался не делать людям зла,
Дать им ломти надежды, любви, тепла.
Не во всём был прав и не всё сумел.
Жил порою не так, как мечтал-хотел.
Он исправно служил. Он не помнил зла.
Будет память о нём в наших душах светла.

День задался неудачно
Стыдно говорить
Со вчерашних похорон
Не могу я пить
На кануне за углом
Старая скончалась
С завещанием прокол
И родня сбежалась
Суть да дело, говорили
Планы обсуждали
А затем добро делили
Девять дней не ждали
Яму надобно копать
Да отпеть старушку
Гроб в столярку заказать
Сделать как игрушку
Предложил свои услуги
Яму подготовить
Прибежали мои други
И давай буробить
Голова болит с похмелья
Надо похмелиться
Ты возьми бутылку зелья
И айда лечиться
Яму...