Когорте

Мы вершниками Бога были там,
Где сады желтеносные змеятся,
Погибших выводя к святым постам,
Доднесь на нас века смотреть боятся.

Звездами их проткнули небеса,
Под мертвым дуновением Борея
Мы вняли гробовые голоса,
Червей нешелковичных лицезрея.

Огнистых подводили нам коней,
Гермес тогда заравнивал дорогу,
По конусам немеркнущих огней
Стезя любая жаловала к Богу.

Элизиум пред нами отблистал,
Истаял Апокалипсис в подсвечных
Снегах, но пуст видений пьедестал,
Сервируют столы...

Пространство, ниспадающее к Летам,
Шагренью зацветает колдовской,
Пугая небодержцев, по приметам
Зиждится на хаоснице покой.

Иголок стог, спрессованный тепла
Янтарным утюгом, цветы и осы,
И клеверная готика села
Горят, багря небесные откосы.

Горит сие вольготно, а и мы
Недавно хорошо еще горели,
Свои жизнеприходные псалмы
Пеяли ангелочкам, в акварели

Рельефные порфировая мгла
Сливалась, паки розовое масло
Текло на те образницы, игла
Стрибога колченогого (не гасло

Тогда...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Не царствие приидет, но юдоль,
А милости иной мы и не ждали,
Во честь любви одной точащу соль
Всю изольем, по нам уж отрыдали.

Тебя здесь примечал безбожный тать,
В меня влюблялись мертвые царевны.
Нас будут благострастно почитать,
Елику стоны смертные напевны.

Литургии святые отзвучат,
Сомкнутся озолоченные губы,
И Господе удивится: молчат
Земные и архангельские трубы.

Классический октябрь не перейти,
Сколь немы окарины и цевницы,
Пусть хмель прекрасит червные пути
Ко...

Во льдах сердец, в сих глыбах плитняков
Не высечь и во имя искупленья
Сокрытые склепеньями веков
Святые искры вечного моленья.

Гранил их серный дождь, летейский вал
Онизывал свечением узорным,
О тех воспоминать, кто забывал,
Чтоб все могли пред огнищем тлетворным.

Бездушные теперь гробовщики,
Глазетом ли украсить наши гробы,
Хоть розовые паки лепестки
Идут ко винам августовской пробы.

Нам отдали цветы свой аромат,
Как грянем в барбарийские кимвалы,
О Боге всплачет горестный...

России служить

Клубы бесконечной
Исторической пыли
Нанесены на обломки России

Столетья проходят
В нелепом бессилии
Гениев мысль никто не осилил

В чём русская жизнь?
Какова же идея?
Народ ли мессия и что ему делать?

Сменяются вехи
Проходят эпохи
Мыслителей новых приходят когорты

Вопросы всё те же
Ответы похожи
Но истинность их тут же мажется ложью

Соцветьем сверкают
Злаченные главы
Но черви иконы грызут под оправой

Народ - Богоносец
Теряющий память
Поправший...

Кто в свитках мглы сумел Завет прочесть
Блажен и чист пребудет до успенья,
Скрижали мы не узрели, как есть
Внимаем пресвятые песнопенья.

Сей благовест зачем, почто в устах
Звучат они, синеющих от скверны,
Лишь стража тьмы на яхонтах-постах,
Ея дозоры тяжки и безмерны.

Литании всенощные звучат
И ангелы надежды воскрешают,
Елику распинать нас повлачат,
Хотя пускай сыночков не решают.

А станем алебастровые мглы
Истачивать капрейскою желтицей,
Кровавые серветки на столы
Леглись...

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...

Тебя никогда не видел и не встречал, качал, ра-
скачивал пространства маятник, (по-македонс-
ки) с двух рук, по перемещающейся цели, поп-
ал или целы), его убранства, без слов и сожале-
ния, без славы и сослуживцев, когорта вослед,
ленивцев, или делали вид, лошились, снимали
мерки, жуя эвкалипта лист, застыли на ветке,
(ствола - вола – ола), пели песнь? или так толь-
ко казалось?), из глины и пепла, плоды не сорв-
ать, так и мы, (опять и снова) и не съесть, по сн-
егу, что выпал...

Случилось, вдруг...- работу потерял...
И на диван упав..., тоске отдался,
в мольбе: О..., Боги, я ль к вам не взывал?
Но, жертвой Класса, Обществу достался!
И, философской притчей, в «неге чар»,
предстала проза дня, иной манерой...,
а, уж тем паче, ночь, во свете фар
( То — глаз моих! ), с бессмысленною верой,
во справедливый добродетель, на Руси,
через, увы..., Капитализма шизу...,
чей кукиш, в лучшем случае, вкуси,
а в худшем...- шастай, долей, по карнизу ( ! ),
где Классиков...