Китайская поэзия

Цветёт горшочек в кактусе,
Конфетки деток кушают,
Конец учёбы - в августе,
Людей Rammstein'ы слушают...
Что-что? Галлюцинации?!
Ах, нет! Лишь привлечение.
Могу не волноваться я,
Что пропадут мучения.
Привлечь Вас... как? Названием!
Невиданным явлением!
Чтоб просто прочитали Вы
Моё стихотворение.

Воробей или сорока,
Птицы свищут и поют…
Это вряд ли, что высоко,
А скорее – рабский труд.
И прощанья и свиданья,
Или же наоборот…
Это вряд ли, что гаданья,
А скорее – приворот.
Будь ты умный или мудрый,
Не свергая, не кляня…
Это жизнь – рассветным утром,
Это смерть – к закату дня.

Поэзия – это струйки ночного костра в шелках музыкального леса;
это застывшее пламя крови на дамасском клинке вечернего неба;
это душа молодого любовника, заключенная в плеске
пульсара;
это смерть слова, получившего новую степень свободы в пространстве и времени
чьей-то опытной линии.
Поэзия – это все, что хочешь, если есть глубокая рана
на плоти весенней жажды,
если есть капля инея на янтаре прожженной пустыни,
которую чувствуют кончиком языка,
те, кто родился дважды –
первый раз...

И китайская стена небесконечна,
Хоть стояла многие века,
Охраняя сирых и увечных
От нашествия издалека.

Только, обгоняя ожиданья,
Здания общественных систем
Рушились не раз до основанья,
Впрочем, снова высились затем.

Монолитом на крови застыла,
Тихо за великою стеной.
Здесь не оскверняются могилы,
Дремлет узкоглазый часовой.

Зной дневной сменяется морозом,
Дышит камень сеточкой морщин.
Изнутри ль, снаружи ль ждать угрозы –
Не ответит грозный властелин.

У него на сердце...

Я в дунбэйском лесу пил родной маотай,
С узкоглазой певуньей в кустах ночевал,
Что хотел- поимел, что имел –оплатил
Был я пьян и нахален, но цимус не знал.

И таскало меня, от границы до гор
Я менял города, я имел всех и вся
Надышался я пылью китайских дорог
И признался себе,что все просто фигня

Вспоминал я порой мой любимый диван,
Проклинал я порой джин допитый до дна
Гуанчжоуский зимний промозглый туман
Караоке всю ночь и похмелье с утра…

Зачеркнуть бы всю жизнь, да в Россию...

масло китайское добавил
В лампаду перед Мадонной.
Божья благодать.

Когда в полночной тишине
Всё зыбко, смутно,
А в сердце, будто бы в окне,
Проступит утро,
И солнце с криком петухов
Родится, мглу прорезывая, -
Тогда настанет день стихов,
Настанет День Поэзии!
Когда у девушки в глазах
Кусочки солнца,
Когда, ни слова не сказав,
Она смеётся,
И смех прозрачней родников
Засветится, поблескивая, -
Тогда настанет день стихов,
Настанет День Поэзии!
Когда отчаянье начнёт
Толкать с обрыва,
Но вдруг нечаянно качнёт
Ветвями ива,
И ты увидишь бархат мхов...

Возможно, это и стихи,
Но не поэзия, конечно,
Пишу, спасаясь от тоски,Чтобы излить поток сердечный,

Чтоб сохранить себя такой,
Какая есть средь мира правил;
Не Бог водил моей рукой,
Не Он живые строки правил.

Великой образности дар,
К несчастью, не дан мне с рожденья:
Не жар души, а только пар
В любом моём стихотворенье.

1979

Пространство…
Облеченное в утонченные,
но окаменевшие формы прошлого прошагивается глазастыми прохожими. Приговоренные к любви и отрешенные от быта
губы
зависают парочкой в переулке. Париж.
Невидимые трубы проглатывают жизнь
изящно-беснующегося города. И когда
колонны
громадой своей зазвучат и в висках колыхнется
утробное племя –
вспыхнет душа
и охладится присутствием гения. Туристу на съедение –
пиршества всей вселенной. На мгновение
растворяешься
и обретаешь...

...в поэзию - не в хату на постой... иди - хоть к черту, хоть в забой, в запой, понюхай быт геологов в тайге, наймись хотя б спасателем к Шойге, бродягой пошатайся по Руси, от горя взвой, навзрыд поголоси... ну, в общем, пободайся, подерись не за постой в поэзии - за жизнь... не искушаю: все ж таки - не бес... но только так получит цвет и вес тобою порожденная строка... иначе - лишь набитая рука...

...а если жизнью битый по мордам (а это, к слову, не какой-нибудь ван Дамм), и если не без...