Каркает ворон

Жила в лесу змеиная семья,
В ней друг на друга были все похожи.
Отец был змей и мать была змея,
И змеями их дети были тоже.

Росли в любви две змейки - Шуш и Шош.
Проказниц знали звери все и птицы.
Дружили с ними заяц, мышь и еж,
Лиса и белка, ворон и синица.

Гуляли и играли Шош и Шуш,
Вдвоем и вместе с добрыми друзьями,
Такими, как смешной, вертлявый уж,
С совенком, медвежонком, барсуками.

Мелькали лапы, головы, хвосты
В траве и меж деревьев, за камнями.
Ползли, бежали...

Речитатив не впечатлял, не наполнял, опустошал,
коды и шифры не соответствовали, ключи замкам,
информация слоилась, распадалась на куски, (чуд-
илось, илом по), чудовища, выползали из мрака,
макака, кидала гниль в лицо, с потолка, падали
жирные капли, пауки спускались, оплетая прост-
ранство, (враки), рифмы не было, пыль, слизь,
слякоть, сменяли друг друга, не надо якать, упру-
го, распространялся звук, по стеклу, у дуг волн
образовывались дыры, из которых постоянно кто-
то...

Камень грел бок, подставил солнцу, вибрация
говорила ему о многом, (помнил всё от рожде-
ния мира), инфузория туфелька в луже,…….
кремний в процессоре, знали достаточно, вос-
принимали реальность, алчность действите-
льности, так губка имела такое свойство, всасы-
вала в себя информации влагу, так и мозг бедо-
лага не мог побороть свою сущность, органами
чувств фильтровал сведения, а пищеварение,
материальный мир, где тот пир, почки жид-
кость, лёгкие воздух, где тот дух, потух...

Усмехалась Зима среди снега,
На лёд каблучком становилась.
И, нахмуря мохнаты брови,
Речи грозные говорила.

-Уходи, Весна, в южные страны,
Негде тут тебе разгуляться!
Здесь хозяйкою я останусь,
Не пущу тебя, светлую, в гости.

Разрыдалась Весна капелью,
Солнцу кланялась низко в пояс:
-Ах, всесильное красно Солнце,
Рассуди ты наш спор с Зимою –
Ей ли, мне ли Землёю править?

Солнце око своё подняло,
На Весну-красну поглядело,
Разгорелось румянцем жарким,
Так, что злая Зима...

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

Окна плотно занавесил,
Белый свет не мил.
Захлестнула всё депрессия,
Как разлитый Нил.

Может сине-чёрный ворон
Здесь когда-то жил,
Постоянно грусти полон,
Гнёзда скорби свил.

Раскололись мысли вдребезги,
Будто кто-то бил.
На душе темно, ни зги —
Грязно-мутный ил.

Сколько можно в иле мокнуть?
Дождь неделю лил.
Подойти открыть все окна
Не хватило сил.

Этой ночью я пишу эпитафию
Черной желчью на крыльях ворон.
"Здесь не найдено место свободному.",
— Все пишу и пишу об одном.
А на утро,когда небо влюбленное
И готовое мой дух проводить,
Я прилягу на стол ободранный
И засну вечным сном глухоты.
На минтальевой юбке моей
Кровью выдран красивый узор,
И в мгновенья моего пробуждения
Все пишу и пишу об одном:
"Чистая совесть художника,
В глазах будущего — бессмертие,
Отдается соблазну греховника,
У даряясь об землю неверия.
Он не будет...

Да,это март.
Замыкает что то в природе,и что то в моей голове.
Да,это март. Резкой сменой затей,
Резкой сменой значения.
Как соскучился взгляд по росистой, душистой траве,
Как тоскует душа без цветных,
Бесподобно цветных впечатлений.

Как бездонный сосуд.
Так и хочется брать все хорошее, милое сразу.
Так и хочется влить,запихнуть,сразу все, затолкать.
Опустел за короткие зимние дни, словно с темного,сильного сглазу,
И так много хотелось бы миру всему рассказать.

Это март...

Пространство, ниспадающее к Летам,
Шагренью зацветает колдовской,
Пугая небодержцев, по приметам
Зиждится на хаоснице покой.

Иголок стог, спрессованный тепла
Янтарным утюгом, цветы и осы,
И клеверная готика села
Горят, багря небесные откосы.

Горит сие вольготно, а и мы
Недавно хорошо еще горели,
Свои жизнеприходные псалмы
Пеяли ангелочкам, в акварели

Рельефные порфировая мгла
Сливалась, паки розовое масло
Текло на те образницы, игла
Стрибога колченогого (не гасло

Тогда...

Мы говорили ни о чем,
Но фраз царапали сучки,
Метался рваный разговор
Вороной на ветру,
Моим судьей и палачом
Вдруг стала моя девочка,
А я дрожал, как мелкий вор,
Которого берут…
И в сердце заползла змея
Холодная и черная,
Змея, наполненная льдом,
Я начал холодеть…
И замерла душа моя
Как птица, обреченная
Покинуть свой небесный дом,
Летать, но не везде…
Попало мне не в бровь, а в глаз,
Где тонко, там и треснуло;
О, Господи, от ближнего
Спаси и сохрани!
Опять прошу, в который...