Караваны

Был известен, не сидел на зоне
Дуглас Рид, но тронул сионизм,
Книгу написал «Спор о Сионе»,
Сразу оказался неугоден
И как шарик сдулся и повис.

Что писал - печатать запретили,
Что издал - с библиотек тайком
Глубоко в загашники спустили,
Хорошо ещё, что не убили
Иль не сдали в сумасшедший дом.

На единобожия истоки
Он взглянул глазами Гюльчатай,
Девушки свободного Востока,
В своей книге отразил эпоху,
Я без паранджи её читал.

Прочие враги иудаизма
Говорят, пленение и шмон...

Как беспокойна рябь седая
На покрывале голубом
Её неизмеримость в стае
Небесной житницы надлом

Плывут по небу караваны
Предвестники холодных снов
Вбирая реки и лиманы
Озёра, лужи, блеск зрачков
Вериги падших, слёзы лишних
Бессонницы вороньих орд
Печальный лепет спелой вишни
Часы, аккорды, Вас милорд

Всё дальше, дальше рябь ложится
На лица, кладбища, мосты
На бесполезные бойницы
На погрусневшие кусты
Всё утопает в серой каше
И серых ангелов полёт
Свинцовым холодом сияет...

Бибан - эль - Мулюк, внешний вид пастухов,
утомительно зыбки витки эпопеи,
раскопать тех кто в лете от скуки усох,
Стадо скользких баранов,
под розгами первого Сети.
Припорошенных знаков
от скорби отскобленных строк.
что же ты?
занеси на меня свой кулак,
вот мой посох планетный,
сломай его, мне же об спину,
что бы знали, как это бывает
когда подымается раб,
Разрывая интриг,
и сплетенных цепей паутины!
Отпереть ярлыки вытекающих руд,
что сочатся в глубинах коростами...

Я люблю тебя, осень, за красу небывалую,
За нарядные листья и тепло запоздалое,

За страду урожайную, паутину летящую,
За грибы и за дождик, за печаль настоящую,

За лазурную просинь, за седые туманы
И за плавно бегущие облаков караваны.

Я люблю тебя, осень, и, как Пушкин, мечтаю –
Красоту своей области я в стихах воспеваю.

Сентябрь 2007 г.

Наступила вновь пора осенняя.
Потянулись птичьи караваны.
Словно месяц, милый лик Есенина
Светит нам сквозь времени туманы.

Светит он с чарующею грустью,
Чтоб легко представить мы могли,
Будто над есенинскою Русью
Пролетают в небе журавли.

Но курлычат стаи не над Русью.
Той страны давным-давно уж нет.
С тихою пророческою грустью
Льётся в наши души дивный свет.
18 сентября 2010 г.

По раскалённым на солнце камням волны хлестают что силы.
Ветер в ладоши зелёные хлопает, ветки качая игриво.
Белки с орехами прямо по нам целятся шишками кедра.
Голуби нашим доверясь рукам, крошки клюют. Мы так щедры!

С южных террас вид на море зовёт нас рисовать акварелью.
Сколько приветливых лиц и вдвоём южный балкон наш теплее.
Жаркий вовсю южный наш фестиваль. Танцы, окрошка, тельняшки.
Нам и барханы поют: вот та даль. И караваны – всё чаще.

И босиком по морскому огню, в рай...

Спит малыш, сопит в подушку,
Под щекою – кулачок,
А любимая игрушка
Закатилась под бочок.

Спит-сопит, уткнувши носик
В одеяльца мягкий край,
Белый конь его уносит
В царство сна – волшебный край.

Что увидится-приснится
В доброй сказочной стране?
Дед Мороз на колеснице
Или Ангел на луне?

Может, рыжие котята,
Что резвятся в облаках?
Может, то, что мне когда-то
Приходило в детских снах?

На челе: то удивленье,
То морщинка меж бровей,
Это значит – в сновиденьях
Ты...

Струится розовый туман…
Оазис: пальмы, тени, караваны,
Фонтаны, сад, павлины, храм…
Волнами кружатся, поют барханы.


Плывёт всё маревом, жара
И руки, ноги туго сыромятью
Опутаны. Звезда добра
Скатилась в боль, в тоскливые объятья…

Сапфиры, шёлк и бирюза,
Веселье, творчество и ликованье…
Сверкали яхонтом глаза.
Ах, это всё теперь воспоминанье.

Шелка оборваны… Где мать?
Погиб отец. Храм разорён, в руинах.
Осталось мне жить и страдать.
Месть, злость не для меня, а сердце...

На правом берегу Днестра…
Где гряды скал раскинули объятия,
ласкает ветер изумрудные луга,
витая вольно в нежном аромате.

Чуть дальше, у подножья дивных гор,
угрюмый лес стоит зеленою стеною,
тут от малины алой пробудился бор,
и стаи птиц галдят веселою гурьбою.

Рябой закат стер красок наваждение,
умолкли птицы, тишиной окрашен цвет,
но вот раздался шорох и лесной тропинкой,
из чащи вышел сгорбленный годами дед.

На нем пиджак потертый, брюки в дырах,
и сапогам кирзовым...

И с добротою совершенной
Мы возродимся во Вселенной,
У вечности, простой урок:
Теперь и смерть - нам не итог!

Теперь найдутся Зурбоганы
И дней уставших караваны
Свой впечатлительный Восток
Достигнут непременно в срок

Теперь всё будет " на потом",
И не "сегодняшним" живём.
А, что случится, знает Бог,
И прошлого бессилен рок...

Теперь и вещие немы,
Слова им стали не нужны
И даже дождь не напевает,
Что жизнь тихонько ускользает...
От нас…
Теперь...