Канал имени москвы

В тридевятом где-то царстве,
В тридевятом государстве,
В Заполярной Воркуте
Жил в бараке в тесноте,
Жил один Вован шахтёр -
Местных дам тех ухажёр ...

Там родился , там учился ,
Вырос там , потом женился,
В шахту всё ходил пахать,
Уголька там добывать.
Он давал стране угля,
Выдавал всё на гора ...

Долго , коротко ли было ,
Вот уж в шахтах нет кобылы -
Нет конька там горбунка
Его друга чудака,
Не с кем было горевать,
Не с кем весело поржать...

Чередом всё шли эпохи...

Садись-ка, милая ко мне,
Забудь про кройку и шитьё,
Я научу тебя игре -
Веков ей много, ё-маё.
Пока расставлю королей
И на свой цвет воткну ферзя,
Ты мне рюмашечку налей -
Играть без допинга нельзя.

ПРИПЕВ:
Эх, шахматы, шахматы !
Божественная игра,
Душою я молодым
Останусь всегда.
О, женщина, ангел мой !
Моя королева ты,
Я преданный твой король,
Меня полюби.

Защиту немцев Каро-Канн
Тебе сегодня покажу,
Ну, а пока налей стакан -
Я мигом память освежу.
Знай...

Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем,
у каждой эпохи свои подрастают леса...
А всё-таки жаль,
что нельзя с Александром Сергеичем
поужинать в "Яр" заскочить хоть на четверть часа.

Теперь нам не надо по улицам мыкаться ощупью.
Машины нас ждут, и ракеты уносят нас вдаль...
А всё-таки жаль,
что в Москве больше нету извозчиков,
хотя б одного, и не будет отныне... А жаль.

Я кланяюсь низко познания морю безбрежному,
разумный свой век, многоопытный век свой любя...
А всё-таки...

Нашу Родину чёрная плеснь
Поразила , сожгла и топтала ,
Под Москвою фашистский дух весь
Начинал свой откат на начало …

Враг отброшен от стен у Москвы ,
Повернул он на запад оглобли ,
Будет он отступать до поры ,
Отвечая за всё это кровью …

Кто дал право преступной орде
Издеваться над нашим народом ,
Возвращается всё , - быть беде ,
Поделом тем фашистам уродам …

Вы сжигали таких же людей
В лагерях и на фабриках смерти ,
Отлилось вам то эхо смертей ,
Бумеранг тот вернется...

Сожгу, сожгу я все стихи,
Кому нужны мои грехи,
Судьбы моей детали?
Навеки кану в тишину
И не открою никому
Я все мои печали.

Ведь за окошком новый век,
Я — старомодный человек,
Хвалиться мне негоже.
Моя судьба — вчерашний день,
И нынче старческая лень
Меня уже тревожит.

Я знаю, через много лет
Возьму я в руки свой портрет
И улыбнусь печально.
Каким я был и кем я стал!
Нет, мне не светит пьедестал
Поэзии опальной.

Кроет очи тень желаний,
Горечь - в стынущих устах…
Что не встречу, долгожданный,
До отчаянья устав.

Здесь я, милая! Ты видишь?!
Муж, конечно, не юнец!
Но в мои объятья выйдешь,
Как впервые. Под венец!

№1.2

Жарит так, что ломит кости.
Гонит прочь от всех реалий.
Напрошусь-ка к Майке в гости!?
И усну в тени рояля.

№1.3

Мёрзну. Нет, не по погоде!
Маюсь сердцем, мысль - в миноре…
Ты, как конь сорвав поводья,
Унеслась к горам – и в море.

№1.4

Тёплый бриз под ритм...

Как-то тихой ночью при луне
Ты меня увидела во сне.
А потом, средь солнечного дня,
Бросилась разыскивать меня.
Бросилась искать мечту свою.
Бросила работу и семью.
Бросила родителей, детей.
Бросила подружек и друзей.
Исходила тысячи дорог.
Истоптала тысячи сапог.
И в полях искала и в лесах.
И в морях, и даже в небесах.
Но нигде меня ты не нашла.
И на рельсы от тоски легла.
Поезд шёл «Санкт-Петербург – Москва».
Отлетела с треском голова.
И упала в пыльную траву.
Ехал я из Питера...

судья ты мой, отец небесный
за что меня ты наказал
за то что был я не покорный
но зла другим я не желал
мне лучше вышку, беломор канал
мне что бы сталыпин, домом стал
зачем послал ты мне дитя
деву, ангел, сатана
клинком любви пронзив тела
ей не дано любить меня
с дикой болью и душой
спешу покинуть мир больной
прими меня, избавь от мук
позволь замкнуть, мне жизни круг...

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка.
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала, –
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет,
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал...

В Москве построят бомбоубежища!
Построили бы лучше для бомжей прибежища!

А с чего это вдруг бомбоубежища?
От бомб и ракет спасаться нам где ж ещё?

От летящих из Польши американских ракет
Неужели другого спасения нет?

Можно о заботе писать умилённо.
Прячься, Москва, многомиллионная!

Живя в Подмосковье, подумал с тоскою я:
«А куда же спрячется Подмосковье?»

Мы бы у правителей российских спросили:
«А куда же спрячется вся Россия?»

А может быть, прятаться нам не надо?
Но...