Как йог на углях

Тишина спит во мраке углов,
На стене тень, мои, повторяет движения.
Не нуждается ночь, в жарком пламени слов,
Ни к чему темноте, моей мысли смятение.

День и ночь — это ритмы планеты,
Её время вращения, пульс жизни нашей.
Темноту дарит ночь, день порадует светом,
Если ветер прогонит, туч серую кашу.

Я завяз в своей жизни, в её время впаян,
И бегу к смерти в нём, между тьмою и светом.
Ну а смерть может быть, тоже жизнь, но другая,
В измеренье ином и во времени срезе не этом...

В утренней сини
стынут,
как звёзды,
богини
и женщины.
Прочные
узы,
нежные
нити.
Плавится
сердце
в па-у-зе
грусти.
Вернитесь!
Им
не
вернуться.

Кто-то щекочет макушку.
Оглянулся,
Желтый цветок.

Плавно... ползи, Кундалини,
Вверх по Сушумне,
Аж до самой Сахасрары!

Мелодия горнего мира,
мерцая,
погладила струны озябшей души.
И яркие брызги сапфира,
взлетая,
как рой мотыльков в предрассветной тиши,
в кантату вплелись кружевами
аккордов,
и рифм, иступлённо хранимых в веках,
до встречи с иными Богами,
чья гордость
любовью сочится в эфирных листах
сценария жизни, кантаты
бессмертья.
Ворвался мажором пурпурный восход.
Сменился минор на Анданте.
Нет смерда.
Есть жизнь, есть бессмертье и штурм всех высот.

Шаг за шагом стремись к вершине,
вздох за вздохом цепляйся за жизнь.
Даже если сойдёт лавина,
откажись от торжественных тризн.

Нам нельзя уйти не изведав
боль падений и горечь разлук.
Мы на слёзы наложим «вето»,
даже если предаст лучший друг.

Нам нельзя уйти не умывшись
чистым снегом на пике побед.
Мир утех пусть нам станет бывшим.
Ждёт за то ослепительный Свет.

Позабудь пустоту веселья,
позабудь о тщете мольбы,
не грусти о цветах ущелья,
поклонись эдельвейсу судьбы.

Солнечные блики
яркими пятнами
меж листьев на снег.
Храмовые лики,
службы невнятные,
плачет бывший зэк.

Ветер пенит волны,
дарит пыль звёздную,
гонит мысль в мечту.
Даже ворон чёрный
песнь несерьёзную
каркает коту.

Вновь рождённый криком
весь мир приветствует.
Радостный мажор.
Боль прощанья с мигом,
не безответственным.
Печальный минор.

Тени все зыбки,
светом беременны.
Мир всё также дик.
Детская улыбка.
Ждёт всех, над временем,
Солнечный Пик.

Зачем подчиняешься бренности жизни?
Зачем озабочен ты пышностью тризны?
Зачем стал рабом Минотавра иллюзий,
согнулся покорно под их сладким грузом?
Зачем бьёшься лбом о стену лабиринта?
Куда уведёт он?! Над ним - парус Флинта.
А дальше просторы морей поднебесных.
Зачем Ариадна?! Не жди, взлетай с песней!
Ты ж слушаешь тело. Мольбы о спасеньи
заполнили разум стремлением к тленью.
А дух твой бессмертен. Ему смерть – рожденье.
Стремится всегда он к свободе паренья.
Вручи Ему тело для...

Я в созерцании сижу
совсем один в подлунном мире,
в себя, любимого, гляжу
и оставляю след на лире.

Я в медитацию ушёл,
не зная, есть ли вдохновенье,
и мне без всех так хорошо,
что написал стихотворенье.

Я позабыл печаль и грусть,
забыл и радость, и друзей,
и ни к чему я не стремлюсь,
в себе построив мавзолей.

Я в созерцанье погружён,
мне медитация - закон.

Кожна думка, кожна дія
Силу свою має
Сила ця міняє Всесвіт
Та і нас міняє

Дозріває дика груша
Гарбуз дозріває
Дозріває і людина
Очі відкриває

Все на світі живе – дише
Дише – оживає
А чого людина тужить
То ніхто не знає

Море синє, синє небо
З неба сонце сяє
Сонце світить всім із неба
Веселкою грає

Веселка весела
Землю обійняла
Об’єднала землю й небо
Сходинками стала

Стала радісна дорога
Як прозріли очі
Та й іди собі, небога
Хоч посеред ночі

Птаха тягне синє...