Как камень в воду

.

«Нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь. А разделить нас решили враги, чтобы уничтожить Православие на Малой Руси. Но Господь того не допустит». Схиархимандрит Иона (Игнатенко).
*

«Иона (Игнатенко) (1925 - 2012), схиархимандрит, духовник Одесского Успенского мужского монастыря.
Родился в 1925 году на Кировоградщине в многодетной семье, был девятым ребенком…
…Скончался 18 декабря 2012 года после продолжительной тяжелой болезни, на 88-м году жизни...

Там, в нашем прошлом, река берег,
Целует пенною волной.
Там, в добро сердце ещё верит,
И жизнь, не кажется пустой.

У всех эпох свой стиль и мерность,
Окрас событий и их ход.
Рябь сморщит, тихих вод поверхность,
Когда в них камень упадёт.

А время, то ручьём с гор буйным,
То плавной, средь равнин рекой.
То вод потоком, в разлив мутным,
То чистой, как роса водой.

В рекУ времён событий глыбы,
Швырял мир перемен рукой.
И где бы не был и не жил бы,
Времён рябь, трогала волной...

Ярослав КАУРОВ

МЫ ЛЕТАЛИ! МЫ ЛЕТАЛИ!

Песни



Дорогие коллеги!

В шестидесятилетний юбилей (7 июня) мне захотелось напомнить досточтимой публике о моих песнях, которые как стихи имеют полноценное, благозвучное и философское значение. Однако это именно песни. Я пою их всю жизнь, многие стали их исполнять с моей подачи, но хотелось бы услышать их из чужих уст, пусть с новой мелодией или в интересной аранжировке. Это дало бы им новую жизнь. Основная подборка моих песен размещена на...

Ты пишешь три буквы на мокром песке,
их тут же смывает волною.
Ты пишешь как в школе, на классной доске,
но здесь ты одна, предо мною.

Лишь рядом печальный стоит Карадаг,
вокруг него чёрные тучи.
Гроза на вершине, как огненный стяг
и гром отдалённый, трескучий.

Мы скрылись за камень огромный седой.
Три буквы написаны снова.
И их не смывало морскою водой.
На камне я выбил три слова.

Играет волна и ласкает песок,
и чайки садятся на воду.
Заехать бы нужно туда на часок...

В басе бубна бушует бременность.
В бреши бестии бесстрашно сныщут.
Сны снуют в бермудском бремени.
Фрески времени бессмертно свищут.

Словно в качестве безвременья рискуя
Своим безумством выплеснуть границы,
Градации своей безвременности естествуя
Безветрием времен естественностью выйти.

По воле улицы шагают головы,
Глазами славными смотря на голубя,
Губами грузными касаясь гласности,
Глася глаголами гласкальной живописи.

Сарказм срамного, сакральность скромного.
Двусловие...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Орёл и осёл.

К ручью с небес воды напиться
Спустился жаждущий орёл.
Степенный спуск могучей птицы,
Узрел, туда же освежиться,
Оставив свой зелёный стол,
Вразвалку скачущий осёл.

"Скажи король летучих тварей,
А хорошо ли птицей быть?
И есть ли прок в летучем даре -
Над миром птицею парить?

И что такого там, на небе?
Ведь всё, что нужно, - на земле,
Живот всегда поёт о хлебе,
И сон, и отдых в том числе.

Своими зрелыми мозгами
Не в силах всё же я понять,
Что нужно вам под...

Столкните со стола бокал.
В полете воду разливая,
Всего лишь несколько секунд он будет жить,
Не долетая,
Уже предчувствуя паденье.
И сотни трещин расползутся
По телу хрупкому
С стремленьем его разрушить.

Теперь попробуйте представить,
Что можем мы нажать на стоп
В любой момент,
И словно в кадре
Застынет нужный эпизод:

Бокал меж небом и землею,
Уже не нужен наверху,
Ведь обречен полить водою
Свой хрупкий труп на каменном полу…
Но и на нем ему недолго
Позволит пребывать...

многомерность пьянящей нежности стихии
накатывает тяжелыми волнами без счета
на древний волнорез (каменный коготь выдвижения)
чернеющий порезом – инородным вкраплением
в неистовой палитре заката
цепи свинцового прибоя
разбиваются на брызги взрывной пены
молекулами былых штормов
рассыпаясь дыханием высвобождения сердца моря
вся в шрамах вода – лицо посейдона

~|/~
и где-то на глубине под давлением темноты
вспыхивает невыносимый звук озарения
словно стон памяти
втекший в кровосток...

играл для космоса скрипач
в обмен на безответность
и молний струн вселенский плач
пел в эту бесконечность


* * *

сквозь тишину
всполохами прорывается музыка
и одиночество дано
как возможность
услышать ее гармонию
в себе
...


* * *

забравшись на валун в воде
я долго на нем просидел
обхватив колени
глядя в необъятность горизонтов
далеко-далеко
солнце и голубое небо
шум моря
парус яхты вдалеке
безмыслие
...


* * *

тонким проводочком
инетного бикфордова шнура...