Качаясь на волнах

Малиновая тает даль,
И голубеющее утро
Опять над миром восстает
В белесых прядях перламутра;
Туман спускается в низину,
Над озером и над рекой
Его бескрылая махина
Качает на спине покой;
И в теплом солнце умываясь,
Звенит как эхо тишина,
И птичий щебет, просыпаясь,
Вдруг набегает как волна;
Роса искрится, зелень клонит,
А разнотравье на бегу
Все собралось на берегу,
Как будто здесь никто не тронет.
Стою я, замерев от счастья.
И просто невозможно нет!
В...

В сияньи рассветного дня
на туте горлица тихо пела,
влагой ночи темнела скала,
куда то чайка стремглав летела,
игриво пел серебром родничок,
к земле клонились ветви граната,
его плоды ласкал ветерок,
одуряюще пахла лаванда…

А море плавно текло синевой,
позолоту восхода качая,
набегая на берег волной,
день прекрасный мне обещая

Там за синей далью - в переулках где - то,
За грядою белых облаков.
Босяком прошлёпав, затерялось детство
Не оставив оттиска следов.

С запахом сирени в фонарях пурпурных,
Вдруг любовь нечаянно проснулась.
И печальной песней на гитарных струнах,
Моё детство - обернулось в юность.

Было море синим, и волна качала,
Окуная в сырость городов.
И любовь иная, заново пленяла
Красотою дальних берегов.

С первым детским криком из дверей роддома,
Молодость моя ко мне пришла...

Попал в компанию, полузнакомых юношей, парней
(перебирались из кабачка в кабачок), словно лука-
порея, (пучок), соль, приправа, закроется вскоре,
зрачков, пара, при освещении, пока ещё живы, не
полностью, (а сужение), как охранение «ока», сет-
чатки, недвижим, при смерти, (не до игры в прятки),
(жестоко?), (глаза банки), проверьте, дни проходят,
быки, (коровы), солнца, жеста, они, привередливы,
разнообразны, (донца), кульминация, финиш, фиа-
ско, послесловие, после указки, после...

Если, город, белый лебедь, слоном отряжающийся
в водной глади или чайка, парящая, ловящая на ле-
ту, брошенный ей, кусочек хлеба, (б-и), клювом, о-
свящённый и чистый, пришпилит пространство, (в-
згляда, тени), луча, жара, (согревающего души),...сту-
жи холод и тот приятен, потому, что ладен и опрятен,
хорошо и добротно «скроен», «одет», только отсу-
тствие пульса и дыхания, говорит, о том, что, что-то
случилось, произошло, прошедшей ночью или звё-
зды забрали всю его силу, его сны...

На Графской пристани причала,
сверкало солнце красотой.
Кружилась чайка и кричала,
над Ливадийскою волной.

От Севастопольского порта,
качаясь, плавно, на ветру.
Плыла трёхмачтовая яхта,
с Имперским флагом на борту.

Перенесёмся на мгновенье,
в года сентябрьских тех дней.
Когда от мук кровотеченья,
страдал наследник Алексей.

В тот день неясный, непогожий,
царевич ногу так ушиб.
Что в забытьи, на смертном ложе,
в тяжёлом недуге лежит.

Покрылось тело синяками...

Потух свет, прокричал петух (трижды), (а ты не
зряч?) и не зажечь свечи и не зажечь факела, и
не найти калач, крихту, (утолить голод), глотка
пресной воды, (капли), (жажду). (Холод не про-
гнать снегом? а жару бегом?) Факир был пьян
и фокус не удался, а так всё хорошо начиналось,
и конь не валялся, качался баркас на волнах, се-
ти в куче, (нужно заплыть и забросить), (чтобы
стать, лучше?), (осуществить улов?) песок на зу-
бах, (фенхеля плоды и укропа), чтобы ничего не
осталось...

Лодка на двоих! Вода такая чистая,
Что видно дно сквозь отраженье,
И так спокойно на душе, а солнышко лучистое
Растопило в сердце все сомнения.

Лодка на двоих качается волной,
Дарит блаженство близости друг друга,
И наполняется душа цветущею весной,
Прогоняя прочь оттуда злую вьюгу.


Лодка на двоих плывет, тревожа гладь,
Уносит в мир тишины, покоя,
И тем, кто на борту, она дает понять,
Что в лодке на двоих скоро будет трое!
23/04/2014

Крымскому другу, дыхание матрицы из-за мар-
циала, катится, (или врагу не пожелаю, всё с ко-
нца? сначала? с середины? потуги пусты, пови-
нны, полны? как у берега волны? моря (понты),
штиль, лишь временами бриз, прохлада,.....ве-
сна, тебе мой брат, чего ещё надо? депрессии
нет, места, всем хватит, время твоя невеста?...
да и солнце веселит, хвалит, кудри теребит, ко-
лышет, лишь ветер, чуть-чуть дышит, (с моря,
безобразник) (душу, воду лишь качает, морщит,
смерти щит, ропщет...

В игольное ушко зрачка вдевает нитку солнце.
Из-под туманного плаща косится лунный серп.
Унылый шум берёз скользит, отбрасывая проседь.
Перебивая слёзно ночь, росой звенит рассвет.
Вбирая форму пустоты, смотрясь, как щёголь, в воду,
подобие своей тоски в глазах реки застав,
телегу катят облака к оврагу горизонта,
благословляя лязг дождя и пустозвонство трав.
На сотню вёрст – лишь двадцать грамм души и влага неба,
где пьют прохладную волну ракушки сонных век,
и сердце, словно на износ...