Из привычной выбит колеи

Мне тяжело теперь смеяться,
Рыдать, ломать и восхищаться.
Я перестал почти бояться
И с женщинами целоваться.

Я перестал уж злато мерить,
А начал думать, делать, верить.
И если хочешь ты проверить,
Тогда прошу тебя измерить
Всё то, что Бог наш сотворил,
И ты тогда умеришь пыл.
И сам поймешь, кем раньше был,
И что на святость говорил,
И где кого, когда убил
И сколько душ ты загубил.

Тогда то только ты поймёшь,
Какою «правдой» ты живёшь,
И где Реальность, а где ложь,
И где ты...

Так первое предательство меняет цвет весны,
Вдруг страх вселяется в доверчивую душу, -
И ждешь удара звука из привычной тишины,
Извечный хаос - он безмолвие нарушит.

Теперь с каждым ударом сердце будто начеку
И за спиной топор мерещится все время,
Как удержать за хвост летящую звезду, мечту?
Невмоготу! Боюсь! Бегу! от всех... за всеми…

Теперь и прятаться и думать невдомек,
И никогда не будет все как раньше,
И жизнь- побег от страха наутек,
Работа, деньги, время.. что же дальше...

В этом сезоне ждать не модно,
Привычней стало предавать,
Чтоб доказать свою свободу -
Легче свернуться и соврать.

Любить в этом году не модно,
Сам за себя каждый!
Но почему вдруг дети уродливы
Стали у нас рождаться?

Следовать моде вдруг стало не модно…
Возьму-ка я кисть и краски,
Выпущу страхи и боль на свободу,
И жить начну без оглядки!

Прекрасный тенор - Йозеф Шмидт
Был незаслуженно забыт.
Остались пыльные архивы
И опер старые мотивы.

Аплодисменты, крики:"Браво!",
Успех у женщин, шарм и слава,
И залы публики полны.
Все это было... до войны.

Афиши, шумные гастроли.
Но, по иронии злой доли,
Любимца зрительских сердец
Ждал мученический венец.

Отвергнутый своей страной,
Без денег, тяжелобольной
Он умер в тридцать восемь лет,
Не пережив страданий, бед.

Германия о нем забыла,
Швейцария похоронила.
Привычный...

По сложившейся привычке
на вечерней электричке
я уеду, я уеду в заповедные места.
Там у черта на куличках -
дом, окно, резной наличник,
и забудутся столичьи
маета да суета.

Прощевай, страна Московия,
хороша ты, только снова я
хоть чуток в других условиях
проведу денек-другой.
От дороги кольцевой
сотня верст всего от силы.
Пусть не броско, не красиво,
только там - уже Россия.

По расквашенной дороге
волоку привычно ноги,
за пригорком, за пригорком открывается село.
Остается...

Красота или боль
Взгляд или смерть
То что боится
Каждый человек.

То что не обычно
То что не прилично
То что не нужно
То что не привычно.

Мы делаем, теряем
Пытаемся вернуть
И чувства обижаем.

Зачем страдать
Когда можно веселиться
Зачем убивать
Когда можно самому убиться.

Не сделать нам хороших дел
Если не стремиться к этому нам
Вечно мы бежим вперед
Когда нам нужно по делам.

Не надо спешить
Мы все успеем
Живите счастливо
Мы душу согреем.

Свети, свети, Москва!
Слепи глаза и души,
танцуй по кабакам,
по клубам гулевань.
Привычно весели
откормленные туши,
пришедшие собрать
положенную дань.

Какие времена,
такая же и доля...
Но как набеги
давнишних времен,
перетерпи и ныне
это Гуляй-поле
и жирный блеск тебе
навязанных знамен.

Свети, свети, Москва!
Рубинами, орлами
туристов завлекай
и радуй чуждый глаз.
Ну, так уж повелось:
от века ты не с нами,
но мы с тобой - всегда.
Тем паче - в трудный час...

А у меня иммунитет от боли
Давно привыкла к каждой новой роли…
Играй, смелей! Заставь забыться королей,
Любить, смеяться, плакать от души…
Только для них живи, дыши!
Вот твоя цель.
Они - мишень, Я - лишь постель.
Когда играть устанешь - ты приходи скорей,
Меня еще застанешь… понежишься немного в ней!

Ну а пока на сцене ты, привычно так рукой потягивая нить,
Меня пытаешься забыть.
Все это слишком лично, чтобы смочь
Хоть с кем-то обсудить.
Хотя ведь кто-то может и не знать…
Себя...

показалось смешным,
задрожали реесницы,
И он стал вдруг другим,
и далёким, и близким....
и хотела бежать,
и почти не дышала,
ведь умела летать?
что с тобою же стало?
и конечно в слезах
Привычно так утонуть
опустила глаза...
не забудь, не забудь...

Я не струна, что тонко рвётся,
Пускай, расстроена она
Но звонкой нотой оборвется,
Моя ранимая душа.

Мне не сыграть всю жизнь сначала,
Но не доиграна судьба.
И тон не тот, не та октава,
Но всё же тянется она…

Привычно стало, то, что ноты.
Меняются как в поле игроки.
И ты другой, понять бы кто- ты
Сейчас, а не в конце пути.

И в даль бежать по автостраде,
Туда где места нет для суеты,
Нет для себя,
Для сердца ради
Оно бежит, туда где ты.