Имена

Когда имперской был столицей,
Культурой славился не зря!
До сих Россия-мать гордится.
Какие были имена!

Да и в другие времена
Словесность в городе цвела.
Теперь же,думается мне
Все лавры отданы Москве.

От макияжа прошлых лет
Одно название осталось.
Культуры гениев лишь след.
И прошлое ужалось!

Один гранитный наш фасад
Хранит былого думы
И наш,когда-то Ленинград,
Столицей стал культуры.

Про то с годами только чаще,
Всё помнить сердцем нам веля,
Вновь навевают лес шумящий
И белорусские поля.

Под светом лунным несказанным
Фрагмент из судеб непростой.
Как шли к дороге партизаны,
И залегли в траве густой.

Неспешно, будто с неохотой,
По ней тревожным гулом в ночь,
Колонна двигалась с пехотой,
Её разбить, своим помочь.

И вот уж бой, летят гранаты,
Пришло держать врагу ответ,
За имена, что были святы,
За близких тех, которых нет.

Ведь слава богу после Курска...

Посвящаю майору Внутренних войск –
верного понимания жизни желаю

Все мы лишь гости в этом бренном мире.
Спустясь с небес мы начинаем жизни путь.
Путь жизни длинный или короткий,
Но у каждого он свой.
У каждого из нас свое предназначенье
В этом мире.
У каждого своя судьба.
Все мы снизошли с небес
С какой-то нам назначенною целью.
Если слабый духом ты, гордыня правит над тобою,
Если к славе ты любым путем стремишься,
То в беде и нужде ты
С обманом и ложью смиришься...

Пролог

Я отодвину в сторону черновики,
Не позаимствую строфы,
На белом листе озарения
С душой говоря без сомнения.
Для внешних звуков закрою слух,
Я для одной Тебя лишь тружусь
И вслушиваюсь в Дух.
Я отстраняюсь от себя
И Музы плача печальные
И зрящие насквозь глаза
Возьму в проводники,
Пустыню жизни пересекая.
Не трону названьем мест,
Где судеб наших осталась тень,
И кровью записаны имена…
Но только одно мне ответь,
Царскосельская муза,
Зачем мы приходим сюда разлучаться...

какая странная игра
качать права, смущать народы
легко выплевывать слова
и слово страшное - « Война!»
лишь улыбаясь произносить

какая странная страна
страна господ, страна изгоев
страдает мать ее дитя
как Жертву забрала Война
она же только Бога молит

когда, когда?
Очнется ото сна
когда пробудится отчизна
не отличает ночь от дня
и требует "врага" капризно


легко спешим отдать Свободу
растаптывая иные мнения, имена
с тираном же боимся спорить
болит с похмелья голова...

А помнишь, много лет назад -
Звенящий май, и солнце в луже,
И чистые глаза ребят,
С которыми по школе дружен.

И лебедь в парке на пруду,
И мамина лапша "по-флотски",
И "Смоков" хит What Can I Do,
Перекрываемый Высоцким.

Не знаю, чья виновна власть
И кто сие придумал средство:
Как будто бомба взорвалась
И разорвала в клочья детство.

И объясненьям - грош цена.
Читаю на могильных плитах
Друзей тогдашних имена,
Теперь безжалостно убитых.

И, поднимая к небу взор,
Грехи и беды...

истертая плита
давно в лесу лежала
истерты имена
плита, как дверь портала

я прикоснулся к ней
она теплом звучала
истертая плита
как чье-то одеяло

солнце за лес садилось
а теплая плита
мне что-то говорила:

… не проходит бесследно жизнь
размеренно плыви
не мелочись…
Все, что есть вокруг Люби…
Любя - звучи…

и светлый вечер плыл
и музыка звучала
изменчивый наш Мир
как прежде первозданный

Как легко в мире рвутся связи,
С глаз долой и из сердца вон.
Даже тот, кто был всем обязан,
Помнит лишь, пока рядом он.

Коротка у живущих память,
Помним тех лишь, кто сердцу мил.
Вечный след в мире не оставить,
Даже если в нём долго жил.

Мимолётны почёт и слава,
И потухнет искры восторг.
Имена, с буквы все заглавной,
И им всем, жизни дан свой срок.

Вниз упавшие гаснут звёзды,
Не согрев никого огнём.
И нет памяти в Неба своде,
Об их ярком пути на нём.

Не со всяким наш путь...

Друг любезный, товарищ давнишний,
Что-то в жизни сложилось не так.
Свет далёкой звезды заслонивший,
Не рассеивается полумрак.
Шутки плоски, остроты избиты.
Не печалься, смотри веселей!
Не совсем ещё нами забыты
Имена очень близких людей.
Можно петь – только нету охоты.
А заплакать – душа не велит.
Если главное, сущее что-то,
Как открытая рана болит.
…Ветер дует весенний и свежий,
Чем ещё человеку помочь?
Он поднимется крепкий, как прежде,
И рванётся в открытую ночь.
К горизонту...

Да ведь, что-то останется все же,
Кроме этих бумаг и чернил.
То, что было родней и дороже,
И чего в этой жизни ценил.
Ведь не рокот надрывно-вороний,
В дальней сини протяжно катясь,
Сохранит и со мной двухстороннюю
С этой жизнью обратную связь.
С этой тропкой от старого дома,
У оврага сбегающей вниз,
Где таинственно и незнакомо
Золотится смородинный лист.
Приоткроются, как в настоящем,
Сквозь эпохи и все времена
Этот ясень, под ветром звенящий,
И живущих людей имена.
Чернозем...