И попала прямо в лоб

Да-а, «велик и могуч»
Двадцать первый наш век.
И язык наш велик и могуч.
Применяют не так!

Вот слышу из новостей:
«В ДТП за рулём «феррари»
Пострадал заметно нетрезвый
25-ЛЕТНИЙ МОЛОДОЙ человек…».

А хотелось бы слышать:
«Лоб расквасил об руль
Пьяный в ж...,
25-ЛЕТНИЙ ДУРАК…».

Скрипит калитка во дворе,
Где пёс скулит и воет.
А дома свет горит в окне –
Парнишку там хоронят.

Лежит он в цинковом гробу
С пробитой головою.
Приходит девушка к нему,
Слезу льёт за слезою.

Что обещала его ждать
Две осени и в зимы.
Так не смогла она сказать:
«Люблю тебя я Дима».

Целует руки, лоб, глаза
И шепчет «Была верно
Два года я тебе всегда,
Как ты был тоже верным».

Я письма все так берегу
Твои, как твоё слово.
Мы встретимся на берегу
На том, с тобою снова.

И...

Похоть, от «люкса» и от желаний, тех, что растит
он в себе, ожиданий, праздность и лень, и другие
грехи, связаны общим, концом и началом это и
будет, тем внутренним жалом, то, что как ломом,
долбит и свербит, битой об лоб и баран тот убит.

1
«Все вы, поэты, не от мира!» -
«Онегин, я достал цветы...!» -
«Порхаешь..., как дитя Сатира;
но вот к кому, всё мчишься ты?» -
«Да к Лариным...» - «Ну, и чудило!
Однако..., там, тебя - не хило
встречает местный коллектив?» -
«Конечно!» - «Братец...- не мотив! -
Обыкновенная семейка...:
Тут всё понятно, милый мой.
Иль «втрескался» ты, с головой,
под их-то интерес? Налей ка...
Но пойла там не пей, совсем,
иначе сдохнешь — без проблем!» -
2
«Оставь, Онегин, ты — не в духе...

Так устроены люди: за сезоном – сезон,
Ожидаем, извечно, райских кущ сладкий звон.
Но уходят мгновенья, повернувшись спиной.
И надеемся снова, что какой-нибудь Ной

Вновь спасёт от потопа и насытит тела.
За какие заслуги?! За какие дела?!
Улетает голубка. С нетерпением ждём -
Возвращенья к надежде, встреч с зелёным листом.

И опять жизнь желтеет, горбит спину сугроб.
И морщинки, бесстрастно, метят горечью лоб.
Вновь даём себе клятвы – доживём до весны,
Соберём в себе силы и сорвём...

Пришёлся вам я не по нраву,
Не вышел статью, не вышел статью.
А мне плевать — ищу не славу,
Не в ней ведь счастье, не в ней ведь счастье.

И не желаю я дисскуссий,
Не вижу смысла, не вижу смысла.
У нас разнятся с вами вкусы,
Слова и мысли, слова и мысли.

Ведь в жизни песни и мотивы,
У вас иные, у вас иные.
У вас что ровно — то красиво,
Углы прямые, углы прямые.

А я степняк и сердцу тесно,
В тисках приличий, в тисках приличий.
Всё вам здесь наперёд известно,
Ваш мир безличен...

Не заставила б нужда смутиться униженьем,
Героев ране бравых, крепких телом.
Когда б имела пуля дура уваженье,
Чтоб сразу в лоб, чтоб тело обводили мелом.

Кому-то все грехи отпустит разом,
Влетая в сердце в дикой пляске.
Кого-то оставляет с одним глазом,
Или сажает в инвалидные коляски!

Вот ведь паскудная натура...
Куда же полетишь ты пуля дура?
Нам не понять всей этой жизни хоровод...
Не знаем мы когда веревку дернет Кукловод!

В лесу, за депутатские мандаты,
Сражались все кому не лень.
И в стороне от выборов остался,
Наверно только старый пень.

Волк обещал браткам по стае,
По жирной молодой овце,
А овцам клялся и божился,
Что будет шерсть всегда в цене.

Кричал, что Волка кормят ноги,
Что он не будет воровать,
А браконьеров, лесорубов
Он будет сразу в клочья рвать.

Твердил, что мол держу я слово!
Как я сказал, тому и быть!
Но по глазам его читалось,
С волками жить по волчьи выть.

Из партии...

Путин снова меня «вдохновит»
Изложеньем прекрасной программы.
Сладкий голос и ангельский вид.
Словно создан он для эпиграммы!

Извергая потоки вранья,
Торжествует нечистая сила.
Эх, когда б эпиграмма моя
Прямо в сердце его поразила!

Тошно слушать немыслимый бред!
Вот готова моя эпиграмма.
Полетит она пулею прямо.
Жаль, что сердца у Путина нет!
17 октября 2011 г.

Меня так мало, их так много,
Им всё давно принадлежит.
Здесь разграничено всё строго,
Бетон повсюду — монолит .

Прямы углы, холоден камень,
Окружность — идеальный круг.
В глазах наживы горит пламень,
Здесь без оплаты нет услуг.

И денег звон здесь громче песен,
У всех свой круг — нельзя в чужой.
А мне мир этот мал и тесен,
Не помещаюсь в нём душой.

Её всю об углы прямые,
Изранив, в кровь я исколол.
Я в идеальные — чужие,
Круги, что здесь не подошёл.

Меня так мало, их так...