Худо

она плелась последней
худей в селеньи нет
и на ноге передней
от перелома след

лошадка масти темной
ахалтекинка с ней
тщеславный неуемно
худой под стать жокей

ввысь! к пъедисталу с малым
они в одно сплелись.
пусть кляча и хромала
послал бы стилем рысь

но наша норовиста
с конями не шути
она боится быстрых.
сметает все с пути

табун коней отборных
всех счетом легион
и ставки делать спорно
да кто ж он чемпион?

каурый рыжий белый?
соловый? ииииигого!!
к удаче рвется...

Я верю в лучшее, что, вскоре,
понятно, праздным, для меня,
наступит...- Море прозы - горе
( Как суть её! )... Но, жизнь ценя,
пластаться, в общем-то, не в моде,
вдогон, от чувственных высот,
опять же, при честном народе
( Да под его-то голь щедрот! ),
как камнем в бездну...- Прозаично
( Зато, до самого нутра! )...,
чтоб прозябать..., вновь, как обычно...
И здесь-то, худа без добра,
не доискаться...- Как известно!
Как, впрочем, и наоборот...-
Когда добро ( Вполне уместно! )
для...

ФАМИЛИЯ всегда несёт в себе
Ключ или к доброй, или к злой судьбе,
Ведь СМЫСЛ ЕЁ в судьбе – не рядовой,
А ГЛАВНЫЙ – смысл ПЕЧАТИ РОДОВОЙ.
И на скрижалях РОДОВОЙ ПЕЧАТИ –
Заслуги Рода и Его Печали.

ФАМИЛИЯ – Духовная Сума,
Где Род хранит итоги Нрава и Ума.

* * *

МАЛЕВич за всю жизнь наМАЛЕВал
Своих Картин чуднЫх - девятый вал.
Одна их них ни много и ни мало
Шедевром для иСКУСствоведов стала.
Картина эта тем и хороша,
Что отразилась в ней его Душа.

Кто не увидел сути «ЧЁРНОГО...

Нет и не бывает худа без добра,
Так же иногда нет добра без худа,
Если видим свет, значит рядом тьма,
Коль добро пришло, следом будет злоба,

Двойственность всегда свойство категорий,
Правда есть в добре, ложь-прообраз зла,
В зеркале объект, полон аллегорий,
В множестве теорий, истина одна.

Жизнь у нас едина, смерть за нею в след,
В образе старухи с длинною клюкой,
Девы молодой, влекшей много бед,
Всех подряд косившей, острою косой.

Как же быть с душой, сразу после смерти...

По диким степям Забайкалья (Из песен каторжан)

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

На нем рубашонка худая
Со множеством разных заплат,
Шапчонка на нем арестанта
И серый тюремный халат.

Бежал из тюрьмы темной ночью,
В тюрьме он за правду страдал,
Идти дальше нет уже мочи,
Пред ним расстилался Байкал.

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет,
И грустную песню заводит,
Про родину что-то поет!

А...

Давай с тобою, милый, чай заварим.
Ты так устал и так вздыхаешь нервно.
Наверно, снова мучают кошмары
И снятся по ночам худые стервы.

Я встану пред тобою на коленки,
Возьму твои руками ягодицы.
И бывшая твоя худая Ленка
Тебе уж точно больше не приснится.

Мы за то, что любой человек не вписался в стандарты,
Проклинать его будем, обильно опрыскивать ядом.
Обсуждать его вдоль-поперёк с неизменным азартом,
Провожать до дверей полным желчи, презрительным взглядом.

Как ни странно, но люди - не куклы, такие все разные.
Кто худой, как тростинка, кто полный - не значит ущербные.
Но мы все и ко всем примеряем стандарты негласные,
Культивируем отношенье открыто враждебное.

Не успев человека узнать, лишь по внешности судим мы.
Возвышаясь над...

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...

Святый Ангеле Хранитель,
Ты души моей спаситель.
Славный вестник небеси:
Охрани меня, спаси.
От всего земного злого,
Слова лживого, худого.
От бесовской хитрой страсти,
От бесчестья и напасти.
Средь плохих моих годин,
Покровитель мой, один
Знаешь ты мои невзгоды,
И тяжелой жизни годы,
Ты всегда, везде со мной,
Покровитель с неба мой.
Аминь.

Блестящие ногтевые пластинки
Отвлекают и завораживают
Синенький Тинки-Винки
Бутерброды в стекло заворачивает
Струны вен на худой руке
Глаза горечью брызгают
Лицо любимое в муке
Облаплю и затискаю
Гири на веки, в легкие насосы
Тумана в голову, в уши - голоса
Лопнули стальные тросы
Прервалась сплошная полоса