Хруст

Мертвенно-бледные люди
Мертвенно-бледный дом.
Мертвенно-бледные люди
За мертвенно-бледным столом.
Мертвенно-бледные люди
Мертвенно-бледно сидят
Мертвенно-бледные люди
Мертвенно-бледно едят.
Мертвенно-бледные лица
Мертвенно-бледный свет
За мертвенно-бледными окнами
Мертвенно-бледный рассвет.
Мертвенно-бледная пища
Мертвенно-бледный вкус
Мертвенно-бледные кости
Мертвенно-бледный хруст.
Мертвенно-бледная скатерть
Мертвенно-бледный торшер
Мертвенно-бледного быта
Мертвенно-бледный...

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...

Быть может, не распят я на Голгофе,
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.

Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.

Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.

Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню...

Голубое небо надо мной
Под ногами желтая листва
Мы расстались осенью с тобой
Говорят быть вместе не судьба
Быть вместе не судьба

Но я ветра переживу
Я переплачу этот дождь
Я верю, что тебя верну
Я знаю, ты ко мне придешь
Еще придешь

Солнца нет давно над головой
Под ногами тихий снега хруст
Обещал вернуться ты зимой
Но со мной сейчас одна лишь грусть
Одна лишь только грусть

Но я ветра переживу
Я переплачу этот дождь
Я верю, что тебя верну
Я знаю, ты ко мне...

Пусть всё продолжится, продолжится,
Зимы торжественный проезд,
Пусть тем, кто в шубах изнеможется
И приморозит тех, кто без!

И в эти дни перед Крещением
В дверь постучится Иисус,
Сердец ускорится биение,
Но нет его, лишь снега хруст.

Наверно кто-то дверью спутался
Или её перекрестил,
А может мать свою, заступницу,
Тихонько в горницу впустил.

А на душе так присно празднично,
Как будто вышел на лыжню
И солнце вдруг имбирным пряничком,
Почти скатилось в пятерню!

А рядом ты...

Я русский снег благодарю
За то, что осенью дождливой
В полон он смело взял зарю,
Кружась над северным заливом.

Эх, разбоярилась зима!
И хруст стеклянный под ногами!
Стоят поникшие дома,
К ним ивы тянутся руками.

Как будто с холода они
Хотят залезть под одеяло.
Стучатся градом в окна дни,
Зимы им много, лета мало!

И в полусонной тишине
Звенят певучей трелью льдинки.
Как в детстве, как в далёком сне,
Ловлю, смеясь я, ртом снежинки.

Стреляли с двух точек, а, может, – с трёх?
- Но Освальд подвинул эпоху.
Теперь говорят, что Освальд - плох,
и Руби устроил мороку.

Молчит нынче штат, пускай говорят,
Америка к пропасти мчится,
а если Советы ещё истерят,
то пусть им «ол, райт» приснится.

Коль кольт заведён, вступает закон
поверженных и смиренных,
большая политика, где на кон,
встаёт демократия пленных.

Я гамбургер брал, газету листал,
потягивал кофе с чашки,
за столиком рядом мой Освальд мечтал,
что больше не...

Он мне вручил бокал вина,
я от него не отказалась,
Хоть я уже была пьяна
И трезво говорить пыталась.
Он всё стоял спиной ко мне.
Он всё смотрел в глаза камину.
И отраженья на спине
Глодали жадно эту спину.
Он замолчал. И я молчала.
Он выпил залпом весь бокал.
Размах руки и треск бокала...
-"Зачем же Бог тебя создал?!"
Он обо мне. Я это знаю.
Я не отвечу. Я смолчу.
Я тихо в кресле утопаю,
Ещё чуть-чуть и закричу.
А он прикрыл глаза ладонью.
Он не хотел меня понять.
Я это...

Пути Господни неисповедимы…
Родился как-то червь внутри плода
И, горечью плода того травимый,
О мире заявил он: «Ерунда!
Без сладости он, горек, мало света,
Рожден я был, чтоб только лишь страдать!
Есть сто вопросов, только нет ответов!
Лишаясь благ, могу ль я созерцать?..»
Он так и жил внутри прогорклой каши,

Мечтая изменить хоть что-нибудь…
От мыслей мир не стал ни йотой краше…
Естественно, ведь в действах наших путь…

С тоскою червь гонял по сердцевине,
Еще бы… этот мир – что...

Облетевшие листья молчат
Меж собою о чём-то сакральном.
Под шагами моими шуршат
Ностальгической нотой прощальной.

Скоро, скоро осенняя грусть
В жизнь мою постучится хозяйкой.
Льдинок первых, изломанных, хруст
Залетит в сердце острою стайкой.

И капелью растаявших грёз
Источится алеющим звоном.
На судьбе нарисует вопрос
И завянет печальным бутоном.

Лист упал ярко – жёлтым пятном
На мерцающий иней судьбы.
По алее осенней идём,
Обессиленные от борьбы.