Хмурый

Высоко в гору – Парнас зовется, полез Герасим.
На полдороге присел подумать, полезла рифма
чудная шибко, исторг сейчас же, приятно стало,
собой доволен пацан донЕльзя.
Взглянул на небо – мол, Он услышал?
Коня увидел, того – Пегаса, он над вершиной
красиво реял.
Заметил Геру, услышал, тоже, его раскаты, и был обижен
таким нахальством.
Слетел с вершины он к Гере грозно: «Ты что удумал
стихерка подлый? Не видишь, мы, тут, творим культурно
изящным слогом, разнообразным, а ты глагольной...

Раннее утро. Крепкий мороз.
Иней улёгся на ветки берёз.
Окна в узорах, луны тусклый свет
На небе хмуром родился рассвет.
Нежно коснувшись узоров окна
Мне он напомнил, что я не одна.
Есть ещё мама, есть дети и внуки,
Те что с любовью ко мне тянут руки.
Ради улыбки, что дарит мне внук
Стоит забыть все невзгоды вокруг.

Потемнело, похолодело.
Звёзды в тучках спать улеглись.
Месяц, словно ему есть дело
Тихо шепчет: «Ты помолись:

За себя, за него, за детей и за мать
А потом с душой чистой ложись кА ты спать
Утро вечера знают все, будет мудрей,
Солнца луч заиграет в улыбке твоей.

Солнца луч озарит и дома и просторы,
А мороз нарисует на окнах узоры.
И какою бы сложною жизнь не была
Будь всегда терпелива, мудра и добра»

Говорил со мной месяц до самой полночи
А потом в хмурой тучке укрыл свои очи...

Меньше стало красок у зари
Небо хмурое упало наземь.
Пеленою белою блестит
Утро зимнее в зрачковой вязи.

Голые деревья чуть дрожат
Инеем, им никуда не деться.
Им ещё три месяца подряд
Можно только у костра согреться.

И зачем то год из года в ряд
Зимней пытке, подвергая тельце
Снегири над сквером гомонят
Важное свое, обстряпов дельце.

Тянется бесхитростный декабрь
Дымной змейкой из каминной тяги.
Года уходящего гробарь
Забери тоску и передряги!

Когда мне грустно, одиноко,
Когда тоска сжимает грудь.
Иду в лесок тропой знакомой,
Все тропки знаю наизусть.

Пройдусь средь стройненьких берёзок,
Услышу пенье певчих птиц.
И нет следа от грусти, злости
И не увижу хмурых лиц…

Вот здесь с берёзкой обнималась,
И тайны доверяла ей.
Потом осинкой любовалась,
Доверчиво припав к коре.

Когда обида гложет сердце,
И с губ сорвётся плач, иль крик.
А знаешь, слёзы здесь уместны,
И забываешься на миг.

Природа- друг, залечит раны...

«Вот Человек. Исполосован,
Как раб Пунической войны,
Венцом терновым коронован,
Хоть не нашёл я в Нём вины.

Лишь вам, лихие кровопийцы,
Придёт на ум подобный жест:
Свободой наградить убийцу,
А Мудреца послать на крест!»

Пилат, Пилат! Напрасно брови
Ты хмуришь в беспощадный час.
Народ невинной жаждет крови:
«Пускай падёт она на нас!»

«ПУСКАЙ ПАДЁТ! Чумы заразней
Страх оказаться не у дел.
Тот, для Кого желают казни,
Похоже, знал про Свой удел».

И победит тысячегласный...

Ну, зачем ты хмуришься, дуешься
ходишь мимо с больным лицом?
я и так уже стопроцентным
ощущаю себя подлецом...
Ну, не смог, не сумел дорогая
оценить того, что имел
от большой любви растерялся,
и поверить в нее не посмел...
Ну, прости меня, милая- кроткая
Поменяй выраженье лица,
За одну только полу-улыбку,
Стану верен тебе до конца! :))

Прости за то, что верю в сказку,
Но всё же быль она — не ложь.
Быть может в ней чуть ярче краски,
Ты все их в радуге найдёшь.

Прости — наивный как мальчишка,
И людям верю до сих пор.
Не хмурься, знаю — ведь не злишься,
Ты как и я, не любишь ссор.

Прости, я знаю что не просто,
Тебе со мной, что не легко.
Ищу ответы на вопросы,
И в мыслях часто далеко.

Прости и знай — я сердцем вместе,
Им вместе я всегда с тобой.
И для меня нет больше чести,
Чем звать тебя своей женой...

Под зимним небом, дымчатым и хмурым,
Шум и движенье с самого утра.
Рождаются чудесные фигуры
Под треск пилы и стуки топора.

Здесь изо льда и снега строят сказку.
Столпились, ожидая, малыши…
Им верится: жизнь – книжечка-раскраска,
Смелее выбирай карандаши!

Сам Дед Мороз сюда на помощь прибыл!..
И до того с утра мороз окреп,
Что запарили ледяные глыбы,
Как будто свежевыпеченный хлеб…

Смешаю смело быль и небыль
В тумане хмуром поутру.
И, как дитя, войдя в игру,
Зажгу, играя, солнце в небе!
И вот уже горит оно,
Пусть и не мною зажжено!
6 декабря 2011 г.