Хлебает щи лаптями

Иофор, священник Мадиамский,
Моисея тесть, ни дать, ни взять,
Про налёт услышал хулиганский
И какой геройский его зять,

Как с Египта лихо прочь подался,
Отлетел, как тополиный пух,
И с врагами славно разобрался
Чудо-посохом. Герой-пастух

Иеговы точно замечанья
Выполнял, доверьем обличён.
А семиты, чьи чубы трещали,
Оказались вроде ни при чём,

Колотились, как паны велели,
Отразили вражеский налёт.
А болячки, ссадины на теле -
Ничего, до свадьбы заживёт.

Иофор, священник...

За бедных левитов замолвите слова,
В раздаче землице они не у дел
Из прочих братьёв. Как сказал Иегова,
Левитам Своим Сам Он будет удел.

Носителям правды, столпам мирозданья
Духовною пищей кормиться с небес,
Но это не значит, что за подаяньем
На старости лет обращаться в Собес.

Житейским разборкам жрецы неподсудны.
На сане священников Божья печать,
От жертв приношений, обильных и скудных
Всегда для левитов положена часть.

«Плечо от овцы и вола, ливер, челюсть,
От хлеба...

Стервятник вечер поедает
черствый хлеб беготни.
Взгляд слепой лентой тает.
Ветер косит стенаньем
пустоту фонарей.
Мы остались одни.
Ты – в своем ощущении
слитых памятью стен.
Я - в своем, пеленаемом
звездной тиной, свечении.
Ты и я, по течению,
сладкий плен
расстояния.
Сводник Морфей.

Зависть - двигатель прогресса.
Отобрать и поделить -
Вечный стимул для балбеса
Перестать баклуши бить.

Положение прескверно -
Донимают дураки,
Аппетиты их чрезмерны,
А возможности узки.

Живы помыслом единым
Те, кому сам чёрт не брат:
Отловить буржуя гниду,
И как липку ободрать.

(Маяковский прогундосит
Революции ноктюрн:
Паразитов кровососов
К пролетарскому ногтю.

Сам Владим Владимыч сытый
Не горбатился у шахт,
Наполняя антрацитной
Пылью облако в штанах.

Руку он...

Очень важная глава
Говорю я без усмешки.
В ней ценнейшие слова
Без натяжки и издержки

Были людям вменены
К исполнению жрецами
Или Богом племенным
С высоты - судите сами.

Десять заповедей те,
Что мы с детских лет впитали,
В подсознанья темноте
Путь в подкорку пробивали.

Чтобы мы вели себя
Впредь достойно и красиво,
Заповеди в тексте я
Ниже выделил курсивом.

Мудрость высшая жрецов
Собрала их воедино.
Простота великих слов
Извинит...

Пришел в себя уже в палате, в глазах круги, катетер в вене
И персонажи в белом платье всё время двигались по «сцене».
А утром врач, по виду Главный, читал вердикт на редкость строгий,
Инфаркт обширный, трансмуральный, просите милости у Бога!»
Боль через сутки отпустила, незря муштруют эскулапов,
Душа общения просила, срывая с ртов беззвучных кляпы.
А их в палате было двое, как повезло его соседу!
Он у окна – оно живое, наверно с ним ведёт беседу!?
Его спросил, узнал про волю...

Запах, как цвета и звуки настроенье создает,
Бережет тебя от скуки, жизни тонус придает.
Разнообразны ароматы, у каждого характер свой,
Бодрость хладная у мяты, у розы приторный покой.

Запах солнца излучает недвусмысленно озон,
Моря - солью наполняет обонянья горизонт,
Кофе нам уют подарит, по-домашнему дымясь,
Апелсин в душе оставит с Новым Годом прочно связь.

Дальнего пути щемленье, смолянистый запах шпал,
Oтпускное настроенье во мне с детства создавал.
Выхлопом машин наплонен...

Аж от Выхино и до Митино,
Напустив на себя, важность мудрую,
Чтоб не спрашивали, - где бы выйти нам?
По Москве гулять пешком - выйду утром я.

По Москве-реке да по городу,
По широким дорогам в зелени,
Поплыву-пойду, гладя бороду,
Поглазеть на Москву в воскресение.

На Арбате прослушаю песенку,
Покрошу воробушкам хлебушка,
Подмигну пацану на Сретенке,
Улыбнусь незнакомой девушке.

Я московской извилистой улочкой,
Погрущу, узнавая неровности,
Покормлю пса бездомного...

Царедворцы, царедворцы
До чего же вы хитры.
Всё вы видите, притворцы,
Через щелку, мне сдаётся,
Но храните до поры.

А когда для откровений
Обнаружите ходы,
Вы появитесь из тени
И царя благоволенье
Обретёте за труды.

Видит Иоав, Главком всех
Войск царя, что тот в тоске -
Сердцем царь с Авессаломом,
С сыном, что сбежал из дома
За границу налегке.

Грех его был очевиден
И в глаза бил, как фонарь -
Сына он убил Давида,
Но за дело – брат ехидный
Изнасиловал Фамарь.

Только...

Осень. Ветер. Дождь. Дорога.
По дороге я иду.
Мне бы отдохнуть немного,
Но ночлега не найду.

Темень. Слякоть. Ни пригорка,
Ни одной живой души.
Лишь дорога да хлеб горький,
Хоть спеши, хоть не спеши.

Нудно. Зябко и тревожно.
На ногах – по пуду грязь.
Пробираюсь осторожно.
Не споткнуться б, не упасть.

Вот куда бреду, не знаю.
Нет надежды, что в пути
Я защиту повстречаю
Ни от ветра, от судьбы.

А с судьбой своей не спорят.
Мне ж судьба: вперед идти,
В одиночестве и горе...