Грязно на улице

Это песенка-шутка и поэтому прошу не воспринимать её всерьёз — это просто баловство.

Как в далёкой стороне,
На коняшке, на коне.
Ехал человек кривой,
Лысый, грязный и босой.

Косолап и косоглаз,
В обе стороны он враз,
Глядя, не смотрел вперёд,
И был бит ветвями в лоб.

Конь под ним ему под стать,
Чудной видом, чудна масть.
Хвоста нет — растёт там рог,
Белый перед, сизый бок.

Они ехали по лесу,
Их боялись даже бесы.
Больно странные собой,
Суть их, всем была чужой.

Там в...

Воробей на двор влетел,
Воробей на землю сел,
Стал он зёрнышки клевать,
Взор простором ублажать.
У сарая кот сидит,
У кота надменный вид,
Мысль блуждает у кота,
Мысль его совсем проста:
«Этот глупый воробей,
Мог бы быть чуток умней!
Оглянись скорей, дружок,
Иль обед мне будет в срок»!
Тут же кот в прыжке завис,
Устремил глаза он вниз,
Воробья в момент схватил,
Воробью он говорил:
- Пообедать в самый раз,
Съем тебя, дружок, сейчас!
Ох, и голоден я, жуть,
Мне голодным не уснуть...

Лето осенью казалось,
На душе хандра и вялость.
В небе тучи грязной ватой,
Меж них, неба синь, заплатой.
Мир туманов впитал мокрость,
В нём сырой дороги скользкость,
И размытости нечёткость.

Ветер дунет и дождинку,
Прямо в темя — в серединку,
Издеваясь этим словно,
С тополинной сбросит кроны.
И хотя в том нет нисколько,
Смысла здравого и толка,
Вздрогнув я, ругнусь тихонько.

Не малина жизнь моя,
В ней от скуки устал я.
День за днём летят недели,
И в конце моих тунелей...

Лето дождливое, время ненастное,
Дождь промочил, Мироздания ткань.
Утро, день, вечер — всё серою краскою,
Тучи измазала, грязная длань.

Время не яркое, дни монотонные,
Капли дождя, суть размыли секунд.
В брызги разбившись о стены бетонные,
С неба они, в шелест сна упадут.

Мокрые крыши и стены в подтёках,
Мир не уютный как сломанный быт.
Тусклая тьма в неприветливых окнах,
Лик солнца ясный, днём мрачным забыт.

Вот и июня, уже половину,
В прошлое смыло, плакучим дождём.
А по...

Светлая память...

Бабочка

Через муки, риск, усилья
Пробивался к свету кокон,
Чтобы шелковые крылья
Изумляли наше око.

Замерев в нектарной
смеси,
Как циркачка на канате,
Сохраняют равновесье
Крылья бархатного
платья.

Жизнь длиною в одни
сутки
Несравнима с нашим
веком,
Посидеть на незабудке
Невозможно человеку.

Так, порхая в одиночку,
Лепестки цветов целуя,
Она каждому цветочку
Передаст пыльцу живую.

Когда гусеница в кокон
Превратится неспеша,
Из под...

Цветок любви кроваво алый
Не лапай грязными руками!
Не относись к нему как к салу
И не хватай его как камень!

Не тронь бутон душой немытой!
Не прикасайся грязной мыслью!
И грубым словом ядовитым
Не обижай шипы и листья!

Любовь хрупка и уязвима
Пред всякой мерзостной заразой.
Ей чистота необходима
И страшен даже взгляд чумазый.

О поэте и переводчике Володе Полетаеве сегодня мало кто вспоминает. 18-летний парень погиб в 1970 году; первая и единственная книга его стихов вышла спустя 13 лет после трагического случая. Между тем, Полетаев - типичный представитель "детей-индиго" - рано проявивший себя и, увы, быстро сгоревший.

Володя родился 27 августа 1951 года в Саратове. Его родители переехали в Москву: Полетаев закончил столичную школу №567, занимался в Доме пионеров в переулке Стопани. В 17 лет его приняли в...

На заляпанной клеёнке в грязной кухоньке
Корки хлеба с папиросным пеплом.
Пустота, облепленная мухами,
Нагло лезет в окна, вместо света.
Воздух загустел волною грязною,
Смесью мата с кислым перегаром,
Смех и крики пьяные, бессвязные…
Там, за дверью, снова что-то празднуют
В ненормальном бесовском угаре.
…На дворе туман уже сгущается,
Вечер стынет, холоден и тёмен…
И девчонка под крыльцом, отчаянно
Ждёт, чтоб поскорей заснули в доме,
Чтоб, когда затихнут брань и выкрики,
В кухню...

-- Храм Святого Николая Чудотворца, что в Гале́е --

Декабрь пуржит – со снегом ветер.
Ход крестный праздничный идёт.
С иконы лик мне внемлит, светел.
Приход угоднику поёт…

***

В волн’ах морей, небес и стужи
плывёт по жизни утлый чёлн.
Кому он нужен… Сердце тужит,
что одинок и обречён
мой дух: скитается в пустыне,
тщеславной гордостью горит;
душа пургою бьётся, стынет,
тоска неведомым томит.
.
А здесь, над белою равниной,
Никольской церкви чудный вид…
Всех храмов...

Сорваны, когда-то будут миром сорваны,
Сорваны, покровы с тайн загадок всех.
Вороны, вы не кружите в небе вОроны,
Болью я, наказан был за жизни грех.

Сказаны, до нас давно слова все сказаны,
Мы лишь тень, тех кто был истино велик.
Грязными, не трогай зло руками грязными,
В хитрости, в молитве лживой святой лик.

Правдою, одной из правд была лишь, заповедь,
Ложь несла, её изнанки сторона.
Падает, мечом на мир разящим падает,
Чувств в ней нет, не пожалеет нас она.

Сбудется, лишь...