Грудь

Сентябрь, по щиколотки вода, на ветках повисла осень,
В карманах прячу сухие дни - по-детски и так смешно.
Осенний вечер, похолодало, в небе кусками просинь
и я сжимаю в зрачках огни, что падают сквозь окно.
...Он спит, прижавшись спиной к стене, поджав к животу коленки,
а я смотрю на него во сне - он морщится и сопит,
и я любуюсь им в тишине на фоне обойной стенки
в холодном, лунном,большом пятне, как будто зажгли софит.
Сижу тихонечко в уголке свернувшись в тугой комочек...

Говорят, у меня есть семья...
Говорят, не ходи ты по краю...
Почему же влюблённость моя
Так жестоко со мною играет.

Говорят: образумь ты себя,
Что ты ищешь? Чего тебе надо?
Ты мужчина, твоя же семья —
Наилучшая в жизни награда!

Говорят: пожалей ты детей,
Не губи все свои обещанья.
Позади нежность юных ночей,
И горящие страстью свиданья.

Но скажите, пожалуйста, мне,
Говорящие грамотно люди,
Почему при парящей луне
Моё сердце стремится отсюда?

Почему не могу я уснуть
И...

И вновь Земля остановила путь,
Потребовав мгновенье тишины,
И злато звезд посыпала на грудь
Ушедших и живых сынов войны…
И мысли встрепенула, и любовь,
И подняла Великое смиренье
Пред ПАМЯТЬЮ. И устремила Боль
На мир земной и на преодоленье…
Не каждому отмерен путь святой,
Защиты путь, всегда благословенный,
Но чтить и преклоняться пред судьбой –
России путь, к солдату, неизменный…
Утри слезу… солдатскую слезу,
Все миновало, все достигло цели…
Но ты стоишь, как должно лишь Бойцу...

И жаловаться не хотелось, вроде...
И не о чем писать... Все дождь и дождь.
Об одиночестве поговорим и о погоде,
ведь в дождь всегда надеешься и ждешь.
Так странно, но дожди-то все похожи!
И люди - рыбы в мокрой пелене,
и капли бьют мурашками по коже...
Дождь, как аквариум в распахнутом окне:
На подоконник струи мерно льются,
Невиданными рыбами зонты
И лужицы похожие на блюдца
с разводами дождливой красоты.
Все чаще вечерами я влюбляюсь
в свой теплый и мохнатый старый плед...

Я хожу в шапке, полупальто.
Он – тоже в шапке. Мой друг.
У него – «Макар», ну и что?
- Вынь-ка, руки свои из брюк.

Я хожу в ватнике, зимушке рад.
Он – тоже в ватнике. Мой брат.
У него под ватником – автомат.
- Эй, «Мерс» сдай-ка чуток назад.

Тяжело – в ватнике. Наст скрипит.
Синицы цвенькают. Лес звенит.
У товара нынче – не товарный вид.
Спортился. Вышел его лимит.

«Калаши» - мешают, «Макаровы» - трут.
То ли дело – подворотнички.
Белые. Офисные. Переводов зуд.
Не банки...

Я раньше ещё сомневался,
жена ты мне – иль не жена?
Но в чувствах своих разобрался
за красным бокалом вина.

И вот, закурив сигарету,
где пламнем мерцает война,
я вышел в палящее лето,
где правит свой бал сатана.

Пройдя по огнивам пожарищ,
сбивая струящую пыль,
я видел лишь пепел пристанищ,
да в хлопьях горелых ковыль.

Свернув у палёной рябины,
проткнувшей костьми небеса,
я вышел к просторам разливов,
где бога сияли глаза.

- Ну, здравствуй! – наверное, это
для сердца...

Бывшие любимые, вам ли быть в печали,
Будоражить прошлым свою грудь?
Раньше ведь ночами вы почти не спали.
А теперь... Возможно ли уснуть?

Знаю, что она откажет,
Всё равно иду вперёд.
Жизнь мне это всё покажет,
И она вдруг заорёт!

Не проходит эта боль,
Загремела, как чума,
Побежать за ней бы вдоль –
Так сошла моя судьба.

Не люби меня, забудь,
Уходи теперь и ты…
Не выдерживает грудь,
Убивая все мечты.

Вспоминаю я тебя,
Получаю все ответы,
Кричу, ору я на себя:
Поздно ведь – вскрывать секреты.

Вот и кончилась страница,
Не полюбила ты меня.
Улетая, как жар-птица,
Прожил я жизнь, любя тебя.

Не уходи, не так со мной
Грудь разрывается от боли
Жестокая твоя любовь
Целуя, ранит мимо воли

Добыча радости чужой
Горьки во лжи холодной узы
В себе раздвоенный тобой
Я глупой прихоти обуза

Скажи зачем нам эта роль
Ягнят средь львов на водопое
Развеять мыслей грешных рой
И в судный день не хватит воли

Твоё прощальное: «Люблю…!»
Что дар на жертвенник разлуки
Сам истязая плоть свою
Я душу отдаю на муки

Но не разбить, не снять оков
Не хочет узник рабской крови
Ради своей...

Твоя пронзительная нежность,
Твоя губительная страсть,
Как будто смерти неизбежность,
Имеют надо мною власть.

И я, всего лишь раб послушный,
Терплю мучительную боль,
Когда легко и простодушно
Ты вновь повелеваешь мной.

Небрежно брошенное платье
Твоё тепло ещё хранит,
А на стене висит распятье
И алым пламенем горит.

Но в споре двух противоречий
Греха возвышенная суть –
Твои блистательные плечи,
Твоя божественная грудь.

А ты дышала лунным светом,
Что лился в воздухе ночном...