Грелся на золе

Когда в лесу раздастся гром,
Его мне жаль, ты не услышь.
Охотник, почему так зол?
Ведь я, не крупная добыча.
Идешь по следу, ты сопя
И маты злобные кидаешь.
Я не играла ведь тогда,
С капкана, как могла удрала.
Твоя охота мне мила...
Унылой жизни - развлечение.
Ты только береги себя,
Ведь я бессмертное творение.
Мне ночь не враг, а день не друг.
Моя судьба хранить веками
То ,что не ищут и не ждут,
Кто все монетой измеряет.
Бегу за ветром, ты за мной.
И сам глупец не понимаешь-
Я...

Яков Есепкин

Элиоту

Всерайские рулады не свернуть,
Их выточив голубками со краю,
Нам эльфы по струнам басовым путь
Укажут к отвоеванному раю.

Иллюзии утратились одне,
А рая мы еще не потеряли,
Сколь истина в худом всегда вине,
Цари свое видения сверяли.

Веди ж к вратам иль мимо, Элиот,
Не молви о надежде, речь остави,
Нам ангелы серебрили киот,
Гореть в каком лессированной яви.

Вольно от рая в сторону уйти,
Левее тлятся куполы Аида,
Направо всех к чистилищу пути
Ведут...

Разрядились...)

Балансируя стиль жизни,
Равновесием идя,
Нас преследуют афиши
Кинолентами маня.

И зовут на путь возврата
Зависаньем у окна.
Цели нет, ни смысла...Снята
Стимуляция - вина.

И теперь по горизонту
Мы слоями в облака:
Может вишенку с заката
Чья-то вытянет рука?

Может просто по карнизу
Дождь пройдётся босиком.
Убыстряя жизни визу,
Душу спрятав под замком?

Нет у нас других мотивов.
Не умеем просто Быть,
Плыть рекою переливов
Веселится и чудить.

А ведь...

Между строк, ничего не написано
Только бог, нам дорогу прописывал
Не ищи, на листах своих малой истины
Не кричи, на золе тех страниц мыслями
Все легко, или просто совсем и банально.
Слишком правда что б быть реальным.
Но так есть и мы этим живем и живы.
И прочесть это сможем легко и игриво.
Ведь нет смысла писать с натяжкой
И реветь, сильно выть, протяжно
Ты напишешь как есть, ты же автор
А что будет, узнаем лишь завтра.

И демоны слетелись на погост,
И ангелы навек осиротели.
Мы к нетям возводили присный мост
И в бездны роковые возлетели.

Истленней пада, язвы моровой
Грознее -- тьмы горят, во славу знати
Нощь бязью устилает гробовой
Звездами прокаженные полати.

Ах, в зареве светлее небеса,
Трапезные полны альковных брашен,
И лета цветодарная краса
Пылает и возносится от башен.

Наглянем к царским братьям на пиры
И дале повлачимся, этот морок
Цимнийский в смертоносные миры
Возьмем со пламенами...

Счастье не в безделии и праздности,
Но и не в труде, за хлеб и кров.
Лишь за деньги труд, не дарит радости,
Превращает он людей в рабов.

Воля — это выбора возможность,
Но не из навязанного нам.
А лишь из того, что в жизни хочешь,
Знать, иметь и делать в пути сам.

В праздности живущий лишь — бездельник,
Он пустой, никчемный паразит.
Сам не зарабатывая денег,
Он на шее общества сидит.

Тот же, у кого судьба забрала,
Выбор, дав возможность жить трудом.
Нетяжёлым — что сама...

На добро, долгой будет пусть память,
А на злое короткою пусть.
Ведь плохое, плохим не исправить,
Увеличим лишь тем, в мире грусть.

Если злом мы на зло не ответим,
Сквозь него пройдя, в нас не возьмём.
То у нас с вами будет на свете,
На одну встречу меньше с врагом.

Не брать зла в себя часто труднее,
Чем поддаться ему и вспылить.
Чувства могут ума быть сильнее,
Но не чувствовать — значит не жить!

И как быть? - Ум без чувства холоден,
Он убьёт счастье, нас остудив.
А чувств...

А он, всё толковал, своё талдычил, подставив
ветру грубое лицо, химичил: «Сейчас, в лесу,
шута я встретил, он арлекин, паяц, его я там
приметил, в двенадцатую ночь, где жизнь сту-
чала, (пульс), (колчан и стрелы) и калачи и мо-
локо и мёд и голуби на ветках и жилки покры-
вала (льна), белилами украсить, ерунда, возь-
ми обратно, сроки, исчерпав, не будь таким же-
стоким, буян, баян, гармошка, ты нагл и молод
и немножко, тщеславен, речи кавардак, прейди
в себя, парниша ты м...., где...

Проходя по седеющим улицам,
Мимо старых и ветхих домов
В свете дня, тенью незримой
Я шагал не роняя следов.
Сердце бьется и тело дышит,
Но насквозь протыкают взгляды.
Я кричу и никто не слышит,
Ни один из числа мириады.

Бессмертная память контуженных строчек
Циничным сиропом с сердцебиения
Сводит мелодии. А склеенный очерк
Меня не отдаст на съедение забвению.
Здесь пахнет золой кроха черствого хлеба,
Так сладок любимый мой ржавый кусок.
Дрожащей рукою стучался я в небо
Как...

Слух поверяет себя пустоте
глухих перекрёстков –
какой тонкий почерк
на фоне свечи тишины!
Ночь соскребает
третий слой грязи,
и ты никому не нужен,
а значит –
верен себе.
Куда же спешить дальше?
Луна, докурив в лужице света,
скроется пеплом
в золе
чёрного облака.
Ветер волоком,
сквозь сапфировый холод,
протащит
рваные крылья воздуха,
нежно звеня за плечами.
Дзинь-дзинь дон!
Ночь стучит по карнизу,
словно сердце
путающееся
в показаниях.
Боль, что надёжнее
тысячи...