Грелся на золе

зола на снегу
тень моя начинается там,
где кончаюсь я

Зола да пепел,
На пепелище.
Бедой пометил,
Мир то жилище.

Заколосится,
Вновь поле летом.
Луч сквозь ресницы,
Тревожит светом.

Дум паутина,
Ум оплетала.
И в них причина,
Страстей накала.

Судьбы причуды,
В событий ленте.
Врать правды будут,
Чужим — не верьте.

Зола да пепел,
На пепелище.
Я свой миг встретил,
Прощай — дружище....
Марковцев Ю.

словно и не было
яркого сердца
до свидания – скальпелем
я минус ты
наш сгорел теремок
и сломалась качелька
непрощенный глоток имени
выплюнут в урну
и невнятно уже
за пеленой времени
стонет госпиталь подсознания
где больная сестра милосердия
вводит морфий в мышцу страдания
и бормочущий череп былого
колобродит
в замогильной памяти
неоновый
крест

Выбираем из зол что поменьше,
А оно может быть тяжелей.
Относителен мир, переменчив,
Мала пуля, но смерть людей в ней.

Пулю скорость полёта опасной,
Когда выстрелят, сделать смогла.
Обладает она малой массой,
В ней самой, нет ни капельки зла.

Девять граммов свинца — они могут,
Быть нам пользой, в предмете другом.
Но они в пуле жизни дорогу,
Оборвут, для кого-то став злом.

Относителен мир и предметы,
Злом ум делает, волею злой.
То, что было добром, станет где-то,
Служа мысли...

Не хранит в себе память зола,
Об огне и сгоревшем в нём теле.
Обогревшись, не помнят тепла,
Люди в тех, кто душою их грели.

На добра тепло краткою будет,
Память мира во все времена.
И забудут хорошее люди,
Как волшебную сказку из сна.

И о скошенных травах не помнит,
Тишина опустевших полей.
Всходом новой культуры наполнит,
Их пространство течение дней.

И звезду, и искру угасание,
Ждёт — для Вечности обе малы.
И в себе, огня жара дыхания,
Не хранит, память серой золы.

Поля...

Он грел ее, она его пьянила.
Какая сила тайная
Их соединила...
Им было солнечно
Друг с другом ясным днем,
А ночью поцелуйною
Луна текла вином.

Дыхание родное. И барабанчик сердца
Стучит в груди волнующе.
В сближении согреться...
Зрачки хмельными рыбками
Под веки уплывают.
Загадочной улыбкою
Она в объятья манит.

Ты грелась на песке, нагая...,
а вот вблизи ( Вне снов оков! )
порхала, разномастных стая,
из возбуждённых мужиков...,
кому, ты, словно бы небрежно,
давала... двойственный намёк,
в телодвижениях тешась, нежно,
как первомайский мотылёк,
пока его не подловили,
сачком счастливой детворы
( Под жизни смысл, как прозу были,
от неги в скорбь, любой игры! )...
А значит, поделом, раздача,
где, по ролям, в поре любой,
спрос существует... и отдача,
в подаче должной ( На убой! ),
когда...

Угасших грёз и всё, что грело,
Не возродить, но в том и суть,
Чтоб восторгалось сердце, пело
И озаряло светом путь.

Упавших звёзд, мечты сердечной
Не воскресить, но вновь рассвет
Приходит мудро и беспечно
Уж столько зим и столько лет!..

Мир полон скорби и страданий,
Но в нём и радость, счастье есть!
Среди волнений и метаний
Спешит к нам благостная весть.

А во мне прогоревшем осталась,
Лишь зола былых чувств и плитой,
Бесконечной усталости вялость,
Придавила к планиде земной.

Всё прошло, прогорел, себя выжег,
И живу по инерции дни.
Не ищу привилегий и выгод,
Оставаться стараюсь в тени.

Стал расчётливей, сдержанней, тише,
Не пылаю безумством страстей.
И когда от кого-то ложь слышу,
Не воюю, как в юности, с ней.

Не ищу уж дано справедливость,
Понял что, нет всеобщей её.
Что одним зло, другим Божья милость,
И всегда, каждый...

Солнце в синих простынях
(Дикая ухмылка света)
Обстрекало спину желтым,
Лучезарным стеблем полдня.
Я изжарен пеплом неба,
Я томим сухим прибоем,
И затрещиной дождя
Бредит разум, сбитый с толку.
Плачь, небесной кладовой
Страж хрустальный,
Плачь, скули,
Видишь, воля на мили,
Я сдыхаю от пожара
Трупных ядов городских.