Гора сен-мишель

.
Светлая неделя. Божий храм.
Монастырь. Владимир. Вечер.
Встреча каждая, что неба дар.
Радостью пасхальной мир увенчан.
.
В стенах древних пусто, ни души.
Маленькой монашки тень в углу.
Наконец-то от мирской глуши
припадаю к свету…
Я люблю
тишину под сводами, старинных
образОв, лампад тепло свечей,
мрак алтарный чудный, дивный,
в куполе сияние лучей.
Боголюбская Царица Неба,
пред Тобой прощения прошу,
мира, веры, кротости и хлеба…
Покаянье слёзно приношу.
Ты – моя заступница...

Начинаются сенокосы у нас на Дону -
Так по жизни было у казаков в старину.
В старину скота держали помногу:
Коровы, быки и лошади - поехать в
дорогу.

В СССР поголовье держали тысячами,
Без работы в совхозах тогда не скучали.
Кормов заготавливать надо было много -
И не всегда в сенокос стояла погода.

Бывало: в степи, лугах - сенокосная пора,
А дожди на Дону польют как из ведра.
Ну, а коль дождь замочил валки сена -
Знать, считай, что скошенное сено сопрело.

Вот и сейчас дожди...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Раздел I. Без лишнего.

Благодарю тебя, мой лес,
За тихие твои уроки.
За то, что жизнь возможна без
Дел суетных и слов жестоких.
И встреча капли и лучей
Есть главное моё богатство,
И лишь на дне души моей
Мои сокровища хранятся.
Как сосны, истина проста,
Как луч, зажёгшийся мгновенно.
Жизнь Духа - это нищета,
Та самая, что так блаженна.

* * *
Отрешиться, отрешиться -
Ото всех мирских забот.
Тихо тенькает синица
И зовёт, зовёт, зовёт...
Всё, что было важным, - небыль.
Все...

I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!

А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...

II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же...

01.А.С.ПУШКИН.
ОНА ЗВАЛАСЯ РЯБОЮ

Она звалася Рябою,
Снесла она яйцо.
Старик смеялся с бабою,
Им очень повезло.

Стучали, сильно били ли,
Но спали лишь с лица.
Задачу не осилили:
Не треснули яйца.

В такой вот ситуации,
Дубровский мог помочь.
Но мышь, для информации,
Разбила, ноги прочь.

А Ряба—эта курица,
Сказала: "Вас спасу!
Зря дед сейчас волнуется,
Вам новое снесу.

Но только вот: обычное,
Там вовсе злата нет.
Еда, весьма приличная
На славненький обед...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Пускай бухтит маманька: опять не ночевал,
Опять с приезжей манькой скрипел на сеновал,
Что дачниц, шорт-развратниц, на горе задурил,
С ходячими скелетами своих мол позабыл.
Ничего, ничего...
Ничего , маманя, это длится летом, только летом,
А потом они с приветом-без ответа, без привета.
Ничего, маманя, это длится лето, только лето,
А потом в далеком где-то, для меня и места нету.

Налейте, мама, квасу.Всё в сене изалял.
Вздремну чуток, до часу, чегой-то я устал,
А если кто припрется...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...