Гомер

Ты земная и неземная
В своей красоте... Ты та
незнакомка с портрета Крамского
и Блоковская мечта.

Дыша и духами и грёзами,
ты над землёю паришь,
с пониманьем любви возвышенной,
обитель твоя - Париж.

Ты вечная муза поэтов,
из пены рождённая той,
воспетой Гомером, и ангелы с неба
остаются, играя, с тобой.

Принёс тоску с собой сентябрь.
Глава, ушедший с головой
В работу, направлял корабль,
Отгородив себя стеной,
От старых кадров аппарата,
Впитавших сущность бюрократа.
На бруствер бросился он смело,
Ротацию пресёк умело,
Замене подлежал весь двор
С мольбою слёзы, уговоры
Писать мешали приговоры,
Клерку, несущие - позор:
Потерю кресла и зарплаты,
Весьма солидной доп. оплаты.

1.Moriturus te salutat - лат. идущий на смерть, приветствует тебя.

2

В ответ, что попирают честь...

Кронид хоронит тебя мой мальчик, - афина
зевсу, - бедный зайчик, лишь одиссей све-
ршит он чудо, гомер расскажет всем паск-
уда, о путешествии, проспится, ты дай ему
воды напиться из чудных «родниковых»
чаш, где дионис, свои припас сокровища
из винограда, испробую и я и рада, забуду
о войне на миг, буди гомера, что он стих?
о пупе моря, нет базара, там остров и леса
на нём и мы своё гнездо совьём и кознодей,
атлант имея, надзор за всем на глубине и над
столбами и тебе, он не откажет...

С другом вместе пиво пили
Да про телок говорили,
Сколько их к нему ходили...
я не верил.
Вроде мало книг читает,
Но слова какие знает...!
Бабы с ним, так просто тают,
я проверил.
Стал со слов его учиться,
Даже время нет напиться,
С лексиконом стремным бился,
но запомнил.
На тусовке дал премьеру
Сразу с нескольким с карьеру,
Как Гомер, с гексаразмеру,
все, что помнил.
Разнесла в миг слава слухи.
Тут красавицы и клухи
Облепили словно мухи,
это клево.
Распалясь от их оваций...

Я видел сад красы небестной,
Прогулки нимф на поднебестной.
И там в заоблочной тиши,
На скрипках пели о любви.

Богема с музой там гуляла,
Дерев хрустальных им услада.
Амур с эротом планы строил,
Любьви сплетения готовил.

Там Афродита в жемчюгах,
И Артемида вся в дарах.
Там Аполон пленил невест,
И Ахилес с Троянских мест.

Пусть то мифический пролог,
Былинной мудрости урок.
Гомер незря всё описал,
В века Илладой он шагал.

Пусть сад в сердцах у нас цветёт,
Любьви нам песнь...

Недолго ждать войны и сечи.
Враг рядом. Лучшие – готовы.
Всё, как и прежде, много новых,
Созревших для кровавой встречи...

Редутами оделись фланги:
На левом – Бернс, на правом – Борн,
Под вой волынок и валторн
Лорд Байрон выстроил фалангу.

Центр как скала: Гомер и Блок.
Вийон и Шиллер средь пехоты…
Шекспир в разведку вывел роту –
За линию сожженных строк.

- А как же мы? Как, не в реестре?
Слова по пуду! Вздутый нерв!
Но машет нам рукой Маэстро:
- Успеете. Пока – в резерв…

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Все умерло... умерли все!..
А я... почему то не умер...
Гуляю босой по росе,
В наушниках вовсе не бумер.

По радио - стоны и плач.
По телику - грустное слово.
В наморднике главный ветврач
Спасает от гриппа свиного.

Он сам - пионерам пример.
Вокруг поросячие лица.
Остались лишь я и Гомер.
Я просто успел закалиться...

Последний оплот пал:
Не будет ни плена, ни тлена,
Не будет прекрасной Елены –
Гомер для стихов мал.
Он будет потом зарезан,
А Шли’ман оценит трезво:
Копать здесь теперь бесполезно.

Последний судьбы шквал:
Не будут ни Гитлер, ни Ленин,
Ни Сталин в моё поколенье
С портретов смотреть в зал.
И я, не рождённый греком,
Искать буду век от века
В себе не того человека.

Я с позиции безбожника
На любой смотрю обряд.
Делай, что тебе положено,
Нам с амвона говорят.

Сдержит нас от безобразия
Строгих действий ритуал,
От избыточной фантазии
Здесь никто не умирал.

Ритуальным строгим действием
Святости авторитет
Нас спасёт от мракобесия
И сопутствующих бед.

(С голода не раз мичуринцы
В рот тащили всё подряд,
То, с чего вдруг окочурились,
Люди больше не едят.

Так слагаются обычаи.
А могли б перетерпеть…
Что для русского привычное,
Для семита...