Голос за кадром

Бог землю сотворил и создал твердь.
На день седьмой почил Господь без дела,
И было любо-дорого смотреть,
Как воинство чирикало и пело.

***

(Я не знаю как вас, а меня красота не боится
На полях среднерусской до боли родной полосы.
Вот ещё одна бабочка рядом со мною кружится,
Грациозно садясь на мои выходные трусы.

Яркий цвет лепестков городской суетой не загажен
И опасен для женских сердец как ночная свеча.
Впрочем, гостья моя, может статься, не бабочка даже,
А самец бабочковый...

Чёрно-белая лента, о прошлом кино.
Хроникальные кадры, что сняты когда-то.
Звука нет, люди бегают быстро — немножко смешно.
Взрыв беззвучный и смерть, снова смерть забирает солдата.

Вот парад — казакИ быстро скачут,
Царь парад принимает, одет он в военный мундир.
А вот Ленин, ему люди машут.
Вот учения — бравый, в будёновке честь отдаёт командир.

Хроникальные кадры, о жизни ушедшей кино.
По экрану бегут чёрно-белые люди.
Они жили до нас, они жили давно,
Они жили до нас и их больше...

Вода алела, как вино.
В нём пеной лёгкой облака
Куда- то плыли по теченью.
Средь них стоп-кадром из кино,
Несла неспешная река,
Вечерний хмель воображенью.

Я окунулась вся в вино,
Кусочком пробки поплыла
В обнимку с пеною хмельною.
И, будто в кадре из кино,
В воображеньи, понесла
Меня река своей волною.

Закат дарил своё вино,
Разлившись в небе и в воде,
И плыл с рекою по теченью.
И в панорамное кино,
Растекшись вместе с ним везде,
Как хмель, несло воображенье.

Как мощный гром в ночной тиши,
Как солнца луч, пронзает тучи,
Так искры истины видны,
Лишь через призму тьмы могучей.

Вот мысль искрою проскочила
И до сознания дошло,
Что, то, Что было, То уплыло,
А то, что будет, Не пришло.

Теченье времени неумолимо,
Его нельзя остановить,
А жизнь идёт, проходит мимо,
И смысл жизни – в том, Чтоб ЖИТЬ.

Всем нам дарованы мгновенья,
Их много, Но они идут.
Окрас их – Наши впечатления,
От данных прожитых минут.

Жизнь - как покадровая плёнка...

Южный ветер за окнами ноет,
Бьёт дождинками в память мою.
Кадры призрачных образов, снова,
Маршем пёстрым, в неровном строю,

В свете фар сквозь стекло проникают,
Ночь тревожат и гонят мой сон.
Чувств, упрятанных, сладкие кадры
Шлю невольно шагам в унисон.

Синий взгляд проплывает безмолвно
Сквозь аккорды нескладной судьбы,
Рвёт струну опьяняющий морок
И смеётся над словом мольбы.

Гром, раскатом, упал к изголовью:
«Не придёт, не зови, не моли».
«Не мешайте! Прощаюсь с любовью...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...

Остановись, мгновение благое!
Притормози галоп коней судьбы
Припорошённый снегом зов трубы,
Издалека томит. И нет покоя.

Ни днём, ни ночью нет отдохновенья.
За кадром кадр проносятся года.
Смывает память талая вода.
Терзают грудь вампиры-сожаленья.

Опять луна настырно лезет в глаз.
Табло часов подмигивает - полночь.
А на экранах кровь и мерзко-порно.
Куда упрётся мир на этот раз.

Лишь иногда безоблачный восход.
Черкнёт мазком малиновой надежды.
Скользнёт лучом. Остановись...

Невесомость, жара, съёмки, кадр за кадром, но всё в урну,
Патриархи бузят малость, но встречает их плебс бурно,
Необычен иной привкус, любопытен чужой опыт,
Но зачем же менять обувь, если есть на Пути тропы?..

Над Берлином парит Вендерс, над Макондо летит Маркес,
По Парижу Ремарк мчится к Триумфальной своей арке,
Над Москвою завис Чехов, над Нью-Йорком – джедай Лукас,
Под Биг-Беном сидит Голдинг, ждёт, когда подадут «Букер»…

Где-то там, среди них, Спилберг, где-то здесь, среди нас...

Над городом большим — сентябрь большой…
Теряем листья.
И нутром — мракуем.

И девочки, заблудшие душой,
с обочин в хлам раздетых
маякуют.


И в ближнем кадре: трасса и неон…
А в дальнем кадре: звезды и сараи…

И я смотрю сквозь бездну, как Нерон…
А город весь
по-римски догорает…


И пусть гроза мне говорит «НЕЛЬЗЯ»…
И пусть она идет уже по жилам —
но я нажму сейчас на тормоза,

чтобы забрать с планеты
пассажирку.


Дурак! Но покажу одной хотя б
под ливнем...

Небо солнечно-хрустально
На земле столь многогранно,
Что хоть пой или пляши--
Миражи ткут миражи.
И ступая по ступеням
Грациозностью оленя,
Громким топотом слона--
Суть единая видна..

Всё струится заплетая,
Расплетая, расцветая...
Кадры, кадры - миражи.
Что за ними? Цвет души,
Переливчатые зори
Мысли, потуги, пароли,
Роды, корм...коню фураж--
Новый зиждется мираж.

И куда б вы не ступали--
Миражи - конструкторами.
Стих сей тоже есть мираж
Конструирует типах
Мысли...