Глупость

Восемьдесят лет в социализме
Провели Израиля сыны
При Аоде, без идиотизма
При основах жили Ленинизма
Иегове преданно верны,

У заморских шлюх не ночевали.
Дамы в лифчик клали пистолет
И когда к ним очень приставали,
Как учила партия, орали:
На обетованной секса нет.

Вождь их умер тихо, интровертно.
Не успев Судью похоронить,
Бросились сыны грешить конкретно.
И ученье вовсе не бессмертно,
Если за ним некому следить.

Не таков, однако, Иегова.
Он евреев через не могу
Наказал...

Мне стыдно за слова и действа,
За мыслей спутанных бардак.
Любви мой ангел и злодейства,
Мой дирижёр и капельмейстер,
С тобой я вскрылся, как тюфяк.

Тебе сопротивлялся страстно,
Как даме пик король бубей,
Но понял я – поздняк метаться,
Ведь все усилия напрасны
Пред милой глупостью твоей.

Прости мои ты заблужденья,
Прими мою покорность впредь.
Готов терпеть я униженья.
Я буду Августин Блаженный
Наполовину, нет, на треть.

Готов я на тебя молиться,
Твой воздыхатель и глупец...

Путь держа из Асирофа
Пред броском на Ханаан,
У ларьков воды с сиропом
Тормознули люди роты
И разбили новый стан

На жаре в Фаран пустыне.
Непоследних из вождей
(Верный Сокол, Глаз орлиный)
На разведку вражьих линий,
Посылает Моисей,

Заодно узнать, чем дышит
Этот самый Ханаан,
Где, размахивая дышлом,
Знамя подняли над крышей
Пролетарии всех стран.

От Иудина колена
Халев, Ося, сын Навин,
И ещё с десяток верных
Всех чинов первостепенных...

Ты обещал и замолчал…
Ты обещал и устранился…
Ты обещаньем отдавал,
Ты обещанием трудился.
Но сроки уж прошли – молчишь,
Но сроки уж прошли – забыто,
Какие мысли ты таишь?
Что от других тобою скрыто?
А ведь, и это грех земной,
А ведь, и это испытанье,
И тоже будешь бит Судьбой
За ложь, что в виде обещанья.
За то, что сеял ты мираж,
Других обманывал надежды,
А после проявил кураж
И безответственность невежды.
За то, что дал себе покой,
За то, что предал так другого,
Пусть умысел...

Как природа, сложный выполнив заказ,
Расслабляется на детях гениев
И штампует словно ширпотреб всех нас,
Так и Господу всё делать всякий раз
Руки не доходят или лень ему.

Взгляд свой бросив на людскую кутерьму,
Выберет Он самого достойного,
От себя пошлёт кого-нибудь к нему
С разъяснением, как жить нам по уму,
А не просто всё лепить от вольного.

Божий человек, услышав свыше глас,
Обнаружит редкое старание
Послушанья крест нести не напоказ,
А с детьми ему, как большинству из нас...

Не рожает Рахиль Иакову,
На сестру положила глаз
Чёрной зависти и по всякому
К мужу ластится в поздний час

По нечётным и то по случаю,
Когда младшенький не орёт.
Лии тёмной благополучие
Успокоиться не даёт.

То упрёки, а то стенания
Отравляют высокий слог.
Осуждать не хочу заранее.
Мы ж послушаем диалог.

«Дай детей мне своею завязью,
Как сестре, завяжи свой плод.
А иначе умру от зависти,
Всё живое во мне умрёт.

Взял меня ты как манекенщицу
Для услады своих утех.
Лийка...

Мысли нахлынут – что за ирония?
Думать о том, что прошло и потеряно,
Что уязвимо и бьётся в агонии…
Что за любовь к прошедшему времени?
Мысли запутались…Нет, оставайся!
Будем вдвоём есть конфеты и сладости,
Будем смеяться над нашими бедами,
Я как всегда предскажу тебе радости.
Пусть это глупо, смешно, как невежество,
Пусть я кошмарная личность по сущности,
Сердце порой тоже требует нежности,
Сердце порой тоже думает грустности.
Так оставайся, мне нужно компанию,
Чтоб рассказать, как...

Дина, Лии дочь от Иакова,
От отцовских ушла дверей.
Все доверчивы одинаково,
Что касается дочерей.

Им узнать бы, как одеваются,
Крепдешин в моде, гобелен?
До каких частей прикрываются -
По лодыжки иль сверх колен?

Выйти в маечке обчекрыженной
Уже можно иль оплюют?
Не прикроешься - так бесстыжая,
Скроешь лишнее - засмеют.

Помышленья вполне невинные,
За такие в ад не попасть.
(То ли дело мужи былинные -
Им бы выпить да что украсть,

А увидев девицу стильную,
В рог бараний...

В Ханаане Исав Исаакович
Жил безвыездно, был богат
И радушен, словив Иакова,
Не убил, а напротив рад

Был он брату единоутробному.
Лишь однажды смог обойти
Прохиндея он беспардонного
На коротком своём пути

Из утробы. Крик доисторический
Маму бедную оглушил,
А Иаков, боясь панически,
К свету яркому не спешил.

Но и это своё преимущество
Прогулял Исав уступил,
Жил, не мучаясь, как получится,
Спал под небом в глухой степи,

Прикрываясь одной лишь попоною,
В головах лук, колчан...

Дело то случилось в Иудее,
Там Филистимляне для войны
Собрались в Сокхофе. Прочих злее
Они были. Ну, а им евреи
Со своей вредили стороны.

Встал Саул в долине дуба станом
С войском, подготовленным к войне.
Склон горы один Израильтяне
Держат, на другом – Филистимляне,
А долина дуба в стороне.

(Хоть написано в Писанье – между
Ними та долина пролегла.
Переписчик видно был невежда
Иль гора, что возвышалась прежде,
Опустилась ниже сапога).

В стане не в спортивном, в Филистимском...