Глазницы

В далеке далёком, на холме высоком
Укрываемый мраком туманным
Стоял замок тоскливый и звался Безымянным
Как тень призрака высясь над долиною тихой.
И его огибая словно лента голубая
Голубыми водами река протекала
И впадая в морскую пучину, свой бег замедляла.
А река та спокойно, не взирая на волны
Несёт свои тихие воды, как подношение морю.
Тучи тот замок всегда обступают,
Ни с моря ни с суши ни раз не видали,
Чтоб в замке том жизнь шевельнулась хоть раз,
И страшно тёмному люду...

В ночном полумраке проснулся я и притянул со стены циферблат.
Но стрелкою в глаз огрызнулись часы. О, этот их мертвенный взгляд!
Взревев от сверления по часовой, свернул я в обратный их ход.
И бросился прочь из глазницы пустой в глазницу окна на заход.
От скорости взлета развеялась мгла, явив в облаках синеву.
Под ней обнажилась холмами земля, земля обратилась вдруг в ню.
Без тела не смог я разинуть свой рот, на тело глазея без глаз.
И только решил совершить оборот, заметил знакомый анфас...

И снова осень. Оскудевшие цвета.
Уносит в сон прощальный стылый ветер.
И день поник, и ночь уже не та,
И тень печали корчится при свете.
Разнообразье радужной листвы-
Всего лишь миг. Проказы мимикрии.
Их гладят взглядом сумрачно-пустые
Глазницы туч. А жухлый дух травы
Собою заполняет воздух томный,
Но этот потускневший мир огромный
Все ж мной любим до глубины, до края:.
Сливаюсь с ним и чувствую, как тонко
Неистово звучит, в пылу играя,
Песнь речки - Вечного Ребенка:.

Как тихо и пусто. И мыслей не густо.
А те, что приходят, - приносят печали.
Они даже входят походкою грустной
И так же уходят в пустынные дали.
Поднимется взгляд - безучастные стены.
За стенами - пыльные просеки улиц.
Из трещин-проулков сквозит запустеньем.
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись.

Делянки кварталов, колонии кубов,
Бетонные пестики тычутся слепо,
Углами скребут перламутровый купол
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо.

Конвейерной лентой текут тротуары...

Апрель, похожий на октябрь,
Нахмурился, развесил космы
Тяжёлых туч и мелкой рябью
Сметает глянец улиц плоских.

Холодный ветер рвётся, кружит,
Пронизывает, ломит кости
И в зазеркалье стылых лужиц
Швыряет льдинок злые горсти.

Дома ссутулились и в плечи
Втянули кубы серых башен.
Весенний день в осенний вечер
Промозглой сыростью окрашен.

Глазницы окон удручённо
Глядят, подёрнутые грустью,
На город, будто заключённый
В туманный кокон захолустья.

Где запустенье - бич от века...

Твои глаза... Пожалуй, простовато.
А если так: гляжу в твои глазницы?
М-д-а.. Спиртом тянет, словно из больницы,
Видать, уколы делают в палатах...

Как ввечеру блестят твои глазёнки!
Так и стреляют, в душу - как в десятку.
За пулей пуля... Все равно - приятно.
Неважно, что коленки все в зелёнке.

А где романтика? Пал вечер к ночи.
Звенит гитара, догорают свечи,
Печально шаль наброшена на плечи,
И томной тайной покоряют очи...

04.2002

К тебе возвращаются тени -
Им слышен обратный отсчёт
Луч Солнца сквозь древние стены
Тебя никогда не найдёт

А сердце дрожит на ладони -
Всё в шрамах от нежных когтей
И бьётся то в тёмной иконе,
То в круге священных камней

Ты - ветер в любимых страницах
И след на горячем песке
Забвенья пустые глазницы
И пламя костров вдалеке

Теперь возвращайся к началу,
Где новый огонь в зеркалах
Тебе обещает так мало -
Жить вечно в закатных лучах

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Не добрые мальчишки вслед смеются.
Кричат: «Дурак!» и пальцами воротят свой висок.
Ах, горько мне! И от обиды слезы навзрыд рвутся,
К земле наклон, и камнем в лица, ненавистные, яростный бросок.

Визжание и смех сопровождает камень непослушный
Вдали беспомощно взметнувший брызгами песок.
Я нагибаюсь, и звуки молкнут, в тишине гнетущей
Огромного булыжника, мной поднят, бесформенный кусок.

В глазах детишек гнусных зрачки расширенные страхом,
И вот отпрянули, портфелями и папками...

Глаза – зеркала души,
И с каждым взглядом встречаясь,
Я в этой духовной глуши
В каждом из них растворяюсь.
И тает скупая душа,
И блеск моих глаз разбирают
Прохожие вечно спеша…
Я таю… я таю… я таю…
И ты жадно смотришь в мои
Пустые до чёрта глазницы.
Меня покоряют твои
Живые глаза и ресницы.
И то, что осталось на дне
Так быстро, безудержно тает.
И вместе с любовью своей
Я в этих глазах растворяюсь…
И вот, превращаясь в ничто
Я медленно жить начинаю
В чужих зеркалах души...